– Итак, господа, завещание господина Дэвида де Вета, совершено и подписано в присутствии нотариуса кантона Цюрих Матиаса Гешнера пятнадцатого ноября 2005 года. "… На сегодняшний день из моих близких родственников у меня остался лишь один сын и два внука. Один из внуков – офицер правоохранительных органов США, второй бизнесмен из Южной Африки. Но и тот и другой не грешат излишним благоразумием. Поэтому я создал и завещаю каждому из моих внуков по трастовому фонду, находящемуся в управлении банка UBS, Швейцария. В каждом из этих фондов находится по пятьдесят миллионов долларов США. Текущая доходность от управления данными фондами, за вычетом справедливого вознаграждения управляющего будет ежемесячно перечисляться каждому из моих внуков на его текущий банковский счет, доступа к основной сумме фонда они не получат никогда. Также они вправе завещать данный фонд своим детям и внукам, законным или незаконнорожденным, а те вправе завещать эти деньги дальше." Ни хрена себе!
Поправив очки, нотариус продолжил – Что же касается прочего моего имущества, а именно дома в Лугано, квартир в Цюрихе, Женеве, Париже, Лондоне и Нью-Йорке, отеля на лазурном берегу Франции, а также всех денег, которые к моменту моей смерти обнаружатся на текущем счете – все это я завещаю моему сыну, полковнику американской армии Джонатану де Вету." Если честно, то я о… в общем сильно удивился. Вообще, мы знали, что дед богат, но того, что его состояние сильно превышает сто миллионов долларов – такого не мог предполагать никто. Краем глаза взглянув на Николаса, я заметил что он удивлен не меньше моего. Откуда же у деда такие деньги?
– Герр Эдриан – сказал нотариус – Да?
– К моменту смерти вашего деда на текущем счете в UBS находилось примерно десять с половиной миллионов долларов США – нотариус пододвинул ко мне банковскую выписку – я могу надеяться на то, что Вы передадите это своему отцу?
– Передам – я взял выписку – И это еще не все! – сказал нотариус, взял конверт и еще один листок – есть еще одно, отдельное завещание. "… также завещаю этот конверт, со всеми находящимися в нем документами моему внуку, Эдриану де Вету. Пусть вскроет конверт тогда, когда рядом с ним никого не будет, прочитает бумаги, там находящиеся, а потом поступает так, как подскажет ему его совесть." Тот же день Отель "Парк Инн" Смех и грех, но после визита к нотариусу выяснилось, что у меня и у Ника – один и тот же отель, просто Ник жил на два этажа ниже. Но к отелю, мы поехали, конечно же, на разных такси…
Пройдя по оформленному в светло-сером цвете коридору отеля, я вставил карточку (идиотизм, блин. Ключи всегда были удобнее) в щель рядом с дверью. Через долю секунды дверь с мелодичным звонком открылась.
Конечно, я был голоден, да и душ не мешало бы принять. Но больше голода, меня донимало любопытство. Что же за конверт оставил мне дед? Поэтому я бросил папку с документами на кровать, открыл ее и вытащил загадочный конверт. Конверт как конверт из плотной манильской бумаги желтоватого цвета. Запечатан двумя печатями из коричневого сургуча, к сургучу было приложено что-то типа перстня. Помедлив несколько секунд, я решительно сломал печати и открыл конверт.
В конверте была толстенная засаленная старая тетрадь и отдельно листок дорогой плотной бумаги кремового цвета. Решив, что тетрадь толстая и ее я прочитаю потом, я отложил тетрадь в сторону и взял в руки отдельный листок, исписанный дорогими чернилами фиолетового цвета, какими обычно пользовался дед. Почерк без сомнения тоже принадлежал деду. Начал читать – и почувствовал, что помимо моей воли волосы встают дыбом на моей голове…
Дорогой Эдриан.
Если ты это читаешь, значит, меня уже нет на этой земле. И дело моей жизни не завершено. Я не могу заставлять, но я от всей души надеюсь, что ты стал жителем свободной страны, истинным американцем, в душе которого не угасает стремление к добру и справедливости. Именно поэтому я завещал тебе этот конверт.
Ты никогда не был ни в Родезии, ни в Южно-Африканской Республике. Все что ты знаешь об этих странах ты, наверное, узнал из телепередач и газет. Знай, что это ложь. Господь наш наказал меня – я потерял свою родину, Родезию, а потом был вынужден бежать и из Южной Африки. На старости лет я стал изгнанником, человеком у которого нет места на земле, которое бы он мог назвать своим родным домом. Я потерял свою родину – но я надеюсь, что ты сможешь ее возродить.