Незнакомец шевельнулся, волосы полыхнули всеми оттенками золота. Он легко засмеялся, но вдруг стал грустен и произнес:
— Вам никогда не приходило в голову, что Анна Андреевна в молодости затмила бы любую нынешнюю топ-модель? Это же была настоящая царица Египта: аристократическая худоба, гибкость стана, пламенная изысканность черт.
— К-как… какая Анна Андреевна?! — ошеломленно спросил Май, зацепив ногой стеклянную банку.
— Та самая. Анна Андреевна, в определенном смысле, вообще одна-единственная, — внушительно сказал незнакомец, облокотившись о перила.
«А ты, видать, малость тронутый», — подумал Май и задался риторическим вопросом: почему солнце не уходит за дом, а недвижно висит коконом за спиной незнакомца.
— Вы позволите перелезть к вам? — осведомился тот.
— Нет уж, лучше, как есть, — торопливо упредил Май, чувствуя, как его удивление растет вместе с водочной жаждой.
— Ну, пусть будет так, — снисходительно сказал незнакомец. — Не пугайтесь, я не сумасшедший. Мое отвлеченное замечание об Анне Андреевне имело целью лишь одно: завязать с вами беседу, причем не праздную, но деловую.
— Вы, случаем, не издатель? — неприязненно спросил Май.
— Отнюдь, Семен Исаакович. Но предложение мое касается именно работы с текстом.
— Ах, с текстом! — буркнул Май и зло процитировал Шерстюка: — «Здесь, кроме юноши, был мрак».
— Да, да! — закивал незнакомец, словно зная, что имеет в виду Май. — Ведь вам очень нужны деньги, Семен Исаакович!
— Нечеловеческая проницательность, — хмыкнул Май.
— Будет вам, — мягко укорил незнакомец. — Будет вам. Я предлагаю достойную и не слишком обременительную для вас работу — писать очерки о городах Древнего мира для серии альбомов. Там будут старинные карты, редкие рисунки, воспоминания очевидцев, к примеру Плутарха.
— Ваш Плутарх убыточен для любого издательства, — со скукой прервал Май. — Альбомы — продукция дорогая и стоят соответственно. Кто их купит-то?
— Простите, Семен Исаакович, но это не вашего ума дело. Кому надо, тот и купит, — вежливо и непреклонно воскликнул незнакомец.
— И где же сей сумасшедший издатель?
— В Санкт-Петербурге, — объявил незнакомец и добавил странно, вдохновенно: — В городе святого апостола Петра, которому Господь ключи от Райских врат доверил!
— Ах, у нас, в Санкт-Петербурге! У святого Петра! Ну-ну! Что ж, святой Петр больше никому не может поручить писать очерки? — издевательски спросил Май. — С такими-то возможностями, с такими связями, с ключами от Райских врат — и никого, кроме меня, не нашел?!
— Позвольте не отвечать на ваш вопрос, ибо он дерзок. Скажу больше: он груб и непристоен.
— А я настаиваю на ответе, причем внятном! Меня эти ваши ссылки на апостола раздражают. Обрыдла мне вся эта новомодная безвкусная мистика! Да я сам, если хотите знать, про апостола Петра могу напридумывать такое, что вам и в голову не придет по причине вашего литературного непрофессионализма!
— Мой ответ может убить вас, — тихо, твердо сказал златокудрый.
— Как убить?
— В прямом смысле слова. Сердце может не выдержать. Ведь это непереносимо, Семен Исаакович, вдруг выйти за грань окружающей вас очевидной реальности. За грань-то вы выйдете легко, но вот возвращаться назад, думаю, не захотите. И это ваше право — не возвращаться. Но что будет с вашими родными? Представьте, как бы я казнился, явившись невольной причиной сиротства вашего милого ребенка!
— Представляю, — с трудом улыбнулся Май. — Теперь вы представьте: вышли вы как-то покурить на лоджию, чтобы хоть на несколько минут забыть о своей никчемной, нищей, отвратной жизни. И вдруг появляется некто. Он, оказывается, поливал зачем-то цветы в квартире покойной соседки, а заодно — невообразимо почему — решил предложить вам работу от имени апостола Петра. Вы бы и рады поверить — вам деваться некуда, деньги нужны, много денег. Да уж больно незнакомец смахивает на шизофреника. Анна Андреевна опять же…
— Уверяю, Анна Андреевна в подобной ситуации согласилась бы, — горячо сказал незнакомец. — Вам терять все равно нечего.
— А гонорар-то большой? — вырвалось у Мая.
— Золотых гор не обещаю, но на самое необходимое хватит, а при разумной экономии — даже чуточку сверх того. Ну, там дочке платьице нарядное купить, жене — кольцо обручальное, которое вы ей в свое время подарить не удосужились, денег не было; себе полное собрание сочинений господина Гофмана. Я вас однажды в букинистическом видел, вы у продавца спрашивали…