— Стела, я не в этом смысле! — с мольбой выкрикиваю я.
— Не в этом смысле? — грозит мне изящным пальчиком, а в глазах лукавство.
Постепенно скованность проходит, я веселю смешными случаями из своей жизни, больше конечно выдумываю, но она так весело хохочет и, в один из моментов, упечатываюсь своими губами в её губы. Она мгновенно отвечает, но сразу отталкивает меня:- Кирилл, я же сказала, ещё не разобралась в своих чувствах.
— Побыстрее бы, — млею я, вспоминая вкус безумно нежных губ.
— Вот дурак! — пинает меня ладошкой в лоб, но у неё это получается так нежно, что моё лицо расцветает в глупой улыбке.
Всю идиллию портит звук открывающегося замка.
— Папка! — срывается с места Стела.
Я цепнею, отодвигаю тарелку с тортом, встаю, напрягаюсь, словно через мгновенье в бой.
Он заходит статный, уверенный в себе, генеральская форма подчёркивает силу и власть. Окидывает меня тяжёлым взглядом:- Был уверен, что зайдёшь, — в глазах разгорается интерес. — Как чувствуешь себя, после ранения?
— Спасибо, товарищ генерал майор, всё нормально и следа от ран не осталось.
— Это хорошо, вот и на мне всё заживает быстро, — он хищно раздувает ноздри.
Может мне кажется, но с выдохом у него вылетело пару огненных искорок. Смотрю на врага и знаю, стоит мне лишь дернуться, и он сломает мне хребет как котёнку. Сила в нём бурлит, как в жерле готового взорваться вулкана. Он о чём-то догадывается, улыбается:- Как дальше служить собираешься?
— Ну, как все, товарищ…
— Как все не следует, в лётное училище надо поступать. Крылья твои должны окрепнуть, — вроде в шутку говорит он.
Значит, знает, кто я, поник под его взглядом. Но почему беспокоится обо мне, может, хочет повернуть на свою сторону? Возникает сильное желание взорваться, вспылить, обозлиться, но… не могу, он вызывает во мне огромную симпатию. Может, это из-за того, что он отец Стелы?
— Мы идём по одной дороге, Кирилл, ты должен быть осторожен… в выборе своих решений, — с нажимом говорит он. — И себя береги, мало ли, что может случиться, — вроде как с угрозой говорит он.
— Папа, что ты говоришь! — вмешивается Стела. — Ты, в последнее время, какой-то уж сильно серьёзный.
— Работы много, дочь. Ладно, я ненадолго, камень свой заберу.
— Ты только из-за него пришёл? — удивляется Стела, в её бездонных глазах недоумение.
— Ты же знаешь, он мой талисман.
— У тебя опять полёты?
— Нет, надо кое с кем встретиться.
— Важный разговор? — понимающе поджимает губки Стела.
— Не то слово, может от этого зависит наше будущее, — целует дочь в макушку.
— А встреча будет в метро? — я сам не ожидал, что вырвется сей вопрос и с такой бестактностью.
Брови у генерала в удивлении приподнимаются, внимательно смотрит в глаза, усмехается:- Да, в метро, — размеренно выговаривает он.
— А я не могу вам помочь? — вновь проявляю бестактность я.
Он долго смотрит на меня, его взгляд словно волна цунами, вот-вот поднимет и швырнёт на острые скалы:- Можешь, и вроде как обязан, но… боюсь, ты не справишься. Ты ещё молод, крылья не отросли, — будто бы в шутку говорит он.
Метро! Полезет в своё логово. Вот там мы и встретимся. Меня сотрясла дрожь от возбуждения. Нет, генерал, пути у нас разные, не по одной дороге идём, хмурюсь я. А как же Стела?! Мне становится дурно. Внезапно понимаю, я не способен поднять руку на её отца, даже зубами скрипнул от бессилия.
Генерал Щитов, словно понимает мои мысли, неожиданно хлопает по плечу, в глазах насмешка:- О лётном училище подумай, сынок, — с этими словами уходит. Я так и не понял, съязвил он или был искренен. Но этот, «сынок» — меня словно в зад пнули.
— Ты ему нравишься… сынок, — хохочет Стела.
Хочу разозлиться, но не могу, смеюсь вместе с ней.
Я тоже долго не задерживаюсь. После общения с генералом меня раздирают двоякие чувства, хочется их осмыслить в одиночестве. Топчусь в коридоре, хочу обнять Стелу и целовать её губы, но она стоит в отдалении, готовая пресечь эту дерзкую попытку.
— Пока, — машет мне ладошкой.
— Мы же встретимся ещё? — хмурюсь я.
— Ну, если опять не убежишь, — в её глазах искрится веселье.
Обалдевший от встречи со Стелой, плыву между сугробов. Почему ноги несут прочь от домов, даже не знаю. Эта дорога ведёт к продовольственным складам гарнизона. В отдалении виднеются вышки с силуэтами солдат, по бокам наступает хвойный лес, снег поскрипывает под ногами, воздух морозный и чистый. Хорошо.
Они появляются, словно из неоткуда — двое высоких мужчин с окладистыми бородками и огромная собака между ними. Да нет же, это не собака — волк!
— Ну, здравствуй, змей, — голос одного из мужчин звучит, словно из глубины земли.
— Что вам от меня нужно? — пячусь я.
Волк, делает большой скачёк и оказывается позади меня, садится на снег и, жутко смеётся человеческим смехом.
Пытаюсь нащупать кобуру, но, вспоминаю, оставил её в общаге, в сейфе. Тогда становлюсь в боевую стойку и начинаю отходить в сторону. Сердце, бешено ухавшее под рёбрами, успокаивается, выплеск адреналина пьянит как шампанское — это у меня всегда так происходит перед поединком.
— Мы не собираемся с тобой биться, — голос срывается в лютой злобе, говоривший едва сдерживается. — Мир меняется и мы тоже, старый бог уходит, приходит новый, но… Христос остаётся и мы, Воины Христа, предлагаем союз.
— Даже так? — не могу поверить тому, что слышу. — И в чём он заключается?
— Всё очень просто, коллега, — я вздрагиваю от знакомого голоса, резко оборачиваюсь.
— Ты?!
Мне добродушно улыбается инструктор по рукопашному бою, Алексей.
— Так ты оборотень? А почему Рита тебя не почувствовала? — наивно спрашиваю я.
— Я иного уровня, мне не доставляет труда скрыть свой облик от простых оборотней, — благодушно отвечает Алексей.
— Значит ты не Ассенизатор?
— Почему же, Ассенизатор, только работаю на другой стороне. Я очищаю мир от людей.
— А как же ваш новый бог? — язвительно замечаю я.
— Ему не нужны люди. Что есть люди? Оболочка. Душа определяет сознание, — мягко улыбается Алексей, но в глазах светится голодный огонь.
— Тогда зачем вы пришли ко мне?
— Потому, что ты не человек. Зачем нам люди? Проснись, Кирилл, оглянись вокруг! Что они делают?! Да скоро вся Земля взлетит на воздух по их вине!
— Это от того, что вы разрушаете их душу.
— Они сами этого хотят. Заметь, плохому учатся быстрее, нежели хорошему. Разрушение им приносит большее удовольствие, чем созидание. Не за горами тот день, когда на Земле не будет места не им, ни нам. Люди рубят сук, на котором сидят, но, к великому сожалению и мы на нём сидим, рухнем все. Этого допустить наш новый бог не может — он передаёт эстафету нам. Мы будем править миром, а люди будут пастись как скот и любой упырь будет хозяином стада.
— А что ж тогда делают с вами эти два человека? — скептически улыбаюсь я, указывая на Воинов Христа.
— Они давно уже не люди, — с пренебрежением говорит Алексей, но в глазах мелькнул страх.
А он их боится, с удивлением понимаю я. Фанатиков все боятся, даже оборотни.
— Так, что же вы хотите предложить взамен предательству? — язвительно спрашиваю его.
— Зачем так. Ты никого не будешь предавать, тебе даже не нужно убивать. Просто совершим простой обмен, твой камень на эту книгу, — моему ошарашенному взору предстаёт магическая книга, потерянная мною в Отстойнике.
— Откуда?! — выкрикиваю в потрясении.
— Наш новый бог силён, он смог заглянуть в будущее и попасть в места, откуда нет возврата, но смог вернуться, и прихватил книгу, забытую тобой.
— Считаешь это достойная замена? — осторожно спрашиваю я.
— Безусловно! На Земле нет ничего сильнее магии, заключённой на этих стрницах.
— Но, я так понимаю, камень, всё же, сильнее её.
— Я бы сказал, они одной цены, — словно обдумывая свои слова, говорит Алексей.