Как пусто вдруг стало, словно вырвали кусок души. Корю себя, что так мало уделял ей внимание и зачем я полюбил дочку Чёрного Дракона. Видение образа Стелы вспыхивает перед глазами и быстро растворяется в светлом сиянии.
— Ты в порядке? — с беспокойством окликает меня Катя.
— Да, только пусто на душе.
Осман останавливается, поднимает руку, быстро прижимаемся к стенам.
— Что там? — вскидываю автомат.
— Дрезина. Мы пройдём вперёд, — Осман и Ли сгибаются и, короткими перебежками устремляются к ней. — Здесь мёртвые люди, карлики, — громко шепчет Осман.
— Вперёд, — командую я.
Срываемся с места, подбегаем, останавливаемся как вкопанные. Картина нелицеприятная, вокруг дрезины разбросаны изувеченные тела, все небольшого роста, бородатые. Кто-то с перекушенной шеей, у кого-то разорван живот, всё залито кровью, а внутренности разбросаны в разные стороны, даже на стенах повисли. Такое ощущение, что здесь произошла битва за дрезину, но погибли все.
— Что за люди? — пытаюсь разглядеть в кровавом месиве человеческие черты.
— Это не люди, — икает Герман Ли.
— У них хвосты, — замечает Эдик.
— В дрезине кто-то живой, — Катя отшатывается в сторону, палец на курке напрягся, едва не стреляет.
Осман поддевает стволом автомата тряпьё, откидывает сторону, морщит нос от невыносимой вони, пинает какое-то существо. Раздаётся злобное шипение, показывается огромная голова на тонкой шее, худые пальцы обхватывают борта дрезины, шатаясь на ножках-спичках, на нас оскалилось брюхатое существо.
— Боже мой! — вскрикивает Ли.
— Какая мерзость! — кривится Катя.
— Интересное создание, — с большим вниманием рассматривает его Эдик. — А вы знаете кто это? Это обменыш.
— Какой обменыш? — не понимаю я.
— Младенец, которого обменяли на чертёнка.
— Что за бред, — нетактично фыркаю я. — Ещё скажи, что черти существуют.
— Почему бы нет, — пожимает плечам Эдик.
Существо из последних сил лезет за борт, маневрирует на скользком краю, заваливается, я едва не бегу подхватить его, боясь, что тот разобьётся, но отвращение сдерживает. Обменыш падает на шпалы, всхлипывает как ребёнок, с трудом поднимается, с лютой злобой смотрит на нас и, ковыляет в темноту, с трудом удерживая на печах тяжёлую голову, которая падает то в одну сторону, то другую.
— Весь сброд собирается, — Катя держит мерзкое существо на прицеле. Не удивлюсь, если сейчас выстрелит, но она со злобным хмыканьем опускает ствол вниз.
Ли немного приходит в себя, осматривает мертвецов:- Кто же это? — в недоумении восклицает он. — Что за мужички такие?
— На хвосты посмотри и всё ясно станет, — аварец хищно раздувает ноздри, тыкает их стволом.
— Неужели черти? — в ужасе отшатывается Ли.
— Нет. У них, говорят, рога есть, а у этих нет, — Осман мрачный как скала ночью.
— Дикинькие мужички. Вон, пальцы костяные, а бороды ниже колен, — у Эдика глаза светятся от счастья, он встретился с тем, что считалось вымыслом наших предков. Зная друга, понимаю, всякое открытие его доводит, чуть ли не до экстаза.
— И… кто они, — икает Ли.
— Низшая нечисть, сродни лешим, нападают на людей, щекочут до смерти.
— Какая изощренная пытка, — передёргивает плечами Катя, — похоже, она больше смерти боится щекотки.
— Их словно волки грызли, — осматривается Осман, лицо окаменело, глаза выпучены, как у быка, увидевшего красную тряпку. В отличие от Эдика, он не испытывает блаженства от всей этой мерзости. Не дай бог, что ни будь, шевельнётся в темноте, палец мигом нажмёт на спусковой крючок.
— Да это Ритка, их уделала, — уверенно говорит Катя.
— Вероятно, — я вздыхаю, мне страшно за неё, много отдал бы, чтоб она была рядом с нами. Какая она милая и хорошая, даже в обличие зверя испытывает за нас беспокойство.
— Попались под горячую руку, она сейчас разъярена как никогда, будет рвать и наших и ваших, пока кто-нибудь её не остановит, — безжалостно обрывает мои светлые мысли Катя.
— Ты неправа, Катюша, она не потеряла разум.
— Может быть, — поспешно соглашается она, — но кто-то её ведёт, это точно. Нас тоже хотел окутать магическими сетями, но Рита впуталась в них первая. Заметь, на людей эта магия не распространяется, — косится на Эдика, — только на нас, мы для него лакомые конфетки. Боюсь, как только притащит к себе Риту, займётся нами. Знать бы кто это?
— Ты что, до сих пор сомневаешься? Упырь сказал, это генерал. А кто у нас генерал?
— Щитов, — неопределённо говорит Катя.
— Единственно, смущает, почему он с нами раньше не расправился? К чему такие сложности? — не понимаю я.
Катя на миг задумывается и уверенно говорит:- Он всерьёз нас опасается, не стал нападать без своих слуг. Здесь тьма, куча нечисти, да и колдуны есть в наличии. Я уверена, это они расставили магические сети. Не вляпаться б в них вновь, — мрачнеет она.
— У них в руках книга, которую я нашёл и тут же потерял. В ней есть магия и против нас, — с сожалением вздыхаю я.
— Та самая?
— Именно. Угораздило меня выронить её в Отстойнике.
— Кто же мог туда добраться, неужели генерал?
— Вероятно, он знает и другие, секретные пути, чтоб проникнуть столь далеко в будущее. Безусловно, его необходимо остановить. Он ещё более опасен, чем мы думаем, — теперь меня ничто не сможет остановить, картина, нарисованная моим воображением столь чудовищна, что уже не до сантиментов. Кто является, чьим-то отцом, уже неважно, на кону даже не один мир, а — миры.
Эдик ворошит стволом автомата грязное тряпьё, вышвыривает его на пути, морща носы, ему помогают Осман и Ли.
— Транспорт готов, — радостно улыбается Эдуард.
С опаской заглядываю в дрезину. От неё разносится вонь, путешествовать на ней не очень хочется, уж очень она пропахла нечистью, но что делать, лезу.
Осман и Ли спихивают с путей дикиньких мужичков. С удовлетворение отмечаю, парни привыкают к странностям сего мира. Вот Ли, присаживается на корточки, с омерзением тыкает стволом гибкий хвост одного из убитых, качает головой, Осман, вообще, без всякого почтения бесцеремонно оттаскивает их с путей за ноги.
Дрезина пропитана какой-то слизью, скользят ноги, пришлось еще повозиться с полчаса, забрасываем дно бетонной крошкой, теперь белее менее.
Стронулись с места, вероятно вовремя, так как вновь видим красные огоньки глаз огромных крыс. Одна из них всё же выпрыгивает на пути, но Осман не церемонится, срезает очередью из автомата, бьём её корпусом дрезины и устремляемся в путь, прямиком в чёрный зев туннеля.
Под перестук колёс немного расслабляемся, ветром несколько сдувает мерзкий запах, да и принюхались уже, даже Катя перестала охать и стонать, она совсем не переносит дурные запахи.
На полном ходу выскакиваем на какую-то станцию, хотел было остановит дрезину, но вижу множество непонятных силуэтов, бесцельно бродящих по перрону, может люди, а может, что похуже, не стал рисковать, ещё больше отпускаю рычаг, со свистом проскакиваем мимо. Кошусь назад, тёмные тени прыгают на шпалы, расставив руки, бредут в нашем направлении, но им не угнаться за нами.
— Это зомби? — клацает зубами Ли.
— Наверное, — с неохотой говорит Эдик. Как странно, но он сильно побледнел. Вероятно, что касается разума человеческого, для него святое, здесь же — пугающая пустота. Ни проблеска мыслей, полное отсутствие души, одно лишь неразборчивое мычание, но вскоре и оно затихает.
— Серебряные пули их не остановят, если б не дрезина, станцию не прошли. Эх, Ритка, спасибо тебе, — Катя неожиданно шмыгает носом.
Через некоторое время в стенах туннеля обнаруживаются обвалы, кругом валяются каменные глыбы, но с путей их кто-то убрал. Рельсы полностью скрываются под водой, здесь бьют подземные источники, но проехать ещё можно, правда, пришлось существенно сбавить скорость.
Ледяная до ужаса вода захлёстывает через борта дрезины, весьма неприятно. Словно плывём, вся надежда, что нет провалов, иначе окажемся в воде, а Катя плавает плохо и выбраться отсюда некуда, по бокам скользкие стены.