— А выгодно ли? — с большим скепсисом говорит Мора, склонив большую голову.
— Вероятно, нет, раз ты Невею мне не отдаёшь, — раздувает ноздри хопотун.
— Заладил, Невею ему подавай! А, что ты для этого сделал? Вселяешься в покойников, по ночам сосёшь кровь и заедаешь живых людей. И это ты считаешь хорошей работой?
— На что учился, — хмыкает мёртвый колдун.
— Вот и не дёргайся. Зачем меня звал?
— Так ты сама пришла, — хопотун в недоумении пожимает плечами.
— Я прихожу тогда, когда требуется массовый мор напустить, — Моровая Дева встряхивает распущенными косами.
— В принципе, да.
— Что, да?
— Время пришло, новый бог требует больших жертв.
— Как мне надоели все эти ваши новые боги! То один, то другой и всем нужна лесть, поклонение и человеческие жертвы.
— Ты ли это говоришь, Мора? — удивляется хопотун. Ты опустошала целые страны и, если память мне не изменяет, даже континенты.
— Когда люди свергли своих старых богов, исчезла Совесть и душа стала товаром, я вычищала скверну, надеялась на обновление. Часто после пожара кедровые орешки трескаются и выпускают новые ростки, так и с людьми.
— Всё новое, а идеи старые, — задумался хопотун. — Толку никакого.
— Э нет, кое-что прорастает.
— Уже проросло, люди друг друга терпеть уже не в силах.
— Неужели надвигается революция?
— Верхи не могут, низы не хотят, — охотно соглашается мёртвый колдун. — Потусторонние выходят на поверхность, людей, всех до единого, скидываем в Пекло.
— Идея не очень хорошая, — Мора прикусывает губу, — и весьма грубая. Если людей не останется, и вы сгинете.
— Это как? — с нижней губы потянулась слюна.
— Тупой ты, а ещё Невею хочешь, — с брезгливостью косится на него Мора. — Еды для вас не станет! Друг друга заедать будете? — страшно улыбается она. — В общем, пока сама не разберусь, мор напускать не буду, — решительно говорит она.
— Людей жалеешь? — ухмыляется мёртвый колдун.
— Как заговорил. А ты копни в своей памяти, ведь тоже был человеком. Неужели в тебе нет ни капли жалости?
Хопотун поскрёб голову, возвёл мутные глаза к верху:- Я не знаю значения этому слову, — искренне сознаётся он.
— Странно, и зачем когда-то мы с вами подобными заключили союз?
— Наверное, чтоб наблюдалось равновесие, — рискнул заметить он.
— В последнее время всё больше убеждаюсь, это было ошибочное решение, — поджимает губы Мора.
— Но новый бог…
— Я богам не присягаю, я сама богиня. А он не бог, лабораторная крыса, как впрочем, и все вы. Нужно будет, сама его задавлю, — её грудной голос наливается небывалой силой.
Хопотун ёжится под её взглядом, он мёртвый, но и ему становится страшно, видно есть нечто страшнее смерти.
— Но его убьёт другой, — неожиданно говорит она и странно улыбается. — Это его судьба и вмешиваться в неё не желаю.
— Ты как-то изменилась, Мора, — скукожился мёртвый колдун.
— Это так, я вновь становлюсь… Мареной Свароговной, — её окровавленный платок вспыхивает ослепительным пламенем, распущенные косы заплетаются, руки наполняются силой и здоровьем, на щеках вспыхивает румянец.
— Ты какая-то не такая! — отползает в сторону мёртвый колдун.
— Пришло время старым богам возрождаться вновь, — её глаза ярко сверкнули как холодные звёзды, на чувственных губах играет брезгливая улыбка. — Меня забавляла твоя фамильярность, но сейчас вызывает отвращение. Союз между вами и нами, с этой секунды, разрушен, но я тебе даю разрешение уйти. В то же время, встретишься с этими людьми, обходи их стороной, пусть для тебя это будет законом, — Марена неожиданно указывает ладонью в нашу сторону.
Меня словно окотили холодной водой, оказывается, она знала о нашем присутствии с самого начала. Словно разжалась пружина, встаю на ноги, почтительно склоняю голову перед богиней.
Хопотун злобно скрипнул зубами и пятится за дверь.
— Брысь! — торопит его Марена. Очевидно, её теперь тяготит присутствие мертвого колдуна.
Богиня подходит совсем близко, и воздух трещит от переизбытка электричества:- Интересное сочетание человека и дракона. Даже не знаю, чего в тебе больше, — Марена доброжелательно смотрит на меня. — А ты девочка, — ласково обращается к Кате, — на девяносто процентов дракон, даже удивляюсь, как твоя душа вселилась в тело человека. — Мужчины, — обращается она к Осману, Эдику и Косте Сталкеру, — вы бы поднялись с пола, он холодный и грязный, не ровен час дочери мои появятся, — вероятно, Марена шутит.
— А ты кто, женщин? — Осман в своём репертуаре, он хоть и боится её, но авторитеты у него должны быть лишь глубокие старцы с корявыми посохами и орлиными взорами.
— Я то? Пожалуй, твой вечный сон, — улыбается она.
— Тихо, ты, Осман! — предостерегающе одёргиваю его я.
— Меня многие забыли, — с горечью в голосе говорит Марена, окидывая нас льдистым взглядом.
— Вы богиня Смерти, — уверенно, но с дрожью в голосе говорит Эдик.
— До этой минуты была ею, — с грустью соглашается она, — но теперь я вновь стала богиней Перехода. В своё время люди, своими мыслями, сделали меня кошмарным созданием. Я выполняла их бредовые желания, раз они того сами хотели. Люди забыли, что смерти нет, они её выдумали, и стали отчаянно цепляться за жизнь в теле, забыв, что это только маленькая часть существования души. Но каждая душа нуждается в теле лишь для своего совершенствования. А далее, её ждёт Переход в другие миры, иной раз в Светлые, иной раз… в Тёмные.
— Рай и Ад? — очнулся от оцепенения Костя Сталкер.
Марена Свароговна подавила в себе смешок:- О, как всё запущенно! Хотя ты в чём-то прав, для кого-то жизнь вне тела покажется Раем, а кому — Адом, как говорится, кто на что учился, — с озорством встряхивает она пушистыми косами.
— А я куда попаду? — не унимается Костя Сталкер.
— Ты? Рано об этом думать. Живи долго, набирайся опыта, ты исследователь, это ценное качество.
— Я диггер.
— Да, это так, ты любознательный человек, — соглашается Марена. — Но мне пора, — она смотрит мне в глаза и меня больше не пронизывает леденящий страх.
— Позвольте мне сделать вам подарок! — в порыве чувств пискнула Катя.
— Мне? — невероятно удивляется Марена Свароговна.
Катюша снимает медальон с полированной серебряной пулей, смело протягивает богине.
— Давно я не получала подарков, а ведь как это приятно, — она вертит в руках медальон. — Серебро, это магический металл. Спасибо, девочка, — богиня с царственным жестом надевает на шею простенькое украшение. — Придёт время и этот медальон станет одним из самых могущественных амулетов на земле, — лукаво улыбается она и её голос возникает, словно внутри нас. Догадываюсь, слышим её лишь я и Катя. Неужели её информация столь важная, что её необходимо скрывать даже от наших друзей? — а называться он будет, — Марена Свароговно пристально смотрит в изумрудные глаза Катюши, — когтем Драгинии.
— Причём тут Драгиния? — не разжимая губ, пускает мысль Катюша.
— Гм, Драгиния… это твоё истинное имя, девочка-дракон, — в глазах богини мелькнули озорные огоньки.
— А как меня звать? — меня буквально трясёт от возбуждения, с надеждой смотрю в прищуренные глаза Великой дочери Сварога.
— Ты Андхараш, это истинное имя, которое передаётся от дракона к дракону по твоей линии. Но люди тебя знали по вторым именам, одним из которых было имя… Вирг — Бронзовый Дракон. В то время у твоей спутницы было имя Гзэла. Тогда вы первый раз тесно связали свою жизнь с людьми, — она продолжает говорить на телепатическом уровне.
Словно вихрь воспоминаний врывается в моё сознание, крутится хороводом, как листья сорванные ураганом, выстраивается мозаика из лиц, одно событие сменяет другое.
Я вижу прекрасный подземный мир: величественный океан, окружённый невероятными по красоте пещерными органами; живой лес, шевелящий корнями как гигантские сороконожки; пурпурный лес, населённый существами называющими себя эльфами; пещерные города, крыши домов напоминающие крылья бабочек, птиц и паруса кораблей… Затем, словно лечу над землёй. Воздух чист и свеж, внизу проносятся густые леса, глубокие озёра. В панике разлетаются могучие грифы, внизу тревожно трубят мамонты, зло шипят саблезубые тигры. Мне весело, я ощущаю в себе великую силу, мои крылья крепкие, чёрные когти сияют на Солнце, а на душе радость.