Хотел, было, возмущённый такой наглостью князь куда подальше послать посла (если на то пошло, на то ведь он и посол), но, проявив завидное хладнокровие, сдержался.
– А с какого перепуга, простите, любезный барон фон Телефакс, мы должны с каким-то там Филипсом землёю нашей родимой делиться? – предельно культурно поинтересовался князь, хотя глаза его вновь подёрнулись алой плёнкой. – Он вам, перед тем как послать к нам, не объяснил, нет? Ладно, если бы там повод, какой придумали, например наследника у себя пришили, или наследницу совратили и на кого-нибудь из наших списали.
– Конечно, прости меня, князь рунийский, – вновь попытался поклониться рыцарь, пропустив мимо ушей «примеры» княжеские. – Но, во-первых, наш сюзерен не «какой-то там Филипс», он есть наследный монарх всея Плутвы Филипс Загребущий.
– Да и бог с ним, с вашим Филипсом, – отмахнулся князь Свистослав и насупился. – Ты сам подумай, Телик, на кого вы, во главе со своим сюзереном, замахнулись?
В притихшем тронном зале запахло жареным.
– Эй, там! Распорядитесь, чтобы стряпухи двери на кухню закрыли, с мысли сбивают своими ароматами пахучими! – отвлёкся на минутку князь. В дверях мелькнуло испуганное лицо старшей стряпухи, в простонародье шеф-повара – внушительной женщины бальзаковского веса, роста и возраста. Дверь резво захлопнулась. Проследив за исполнением своих указаний, князь вновь переключился на иноземного посла. – Так, ну и на кого вы замахнулись, ась?
– На дикую языческую Рунию! – уверенно, как в костёлно-приходской школе научили, ответил посланый рыцарь.
И вновь по палатам княжеским повеяло едва различимым запахом жареного (но в этот раз уже в самом что ни есть переносном смысле). Даже миролюбивый митрополитик, завсегдатай в княжеском тереме, призывавший всю свою сознательную жизнь к «веротерпимости» и «ближнеголюбости» еле сдержался, чтобы не треснуть необразованного «богохульника» крестом по макушке, чтобы тому впредь неповадно было так наговаривать. Остальные бояре в страхе зажмурились.
– Фи-и, дикую, – однако, вопреки самым наихудшим ожиданиям бояр, совсем даже не расстроился князь, он-то не понаслышке знал, как с детства дурят иноземцы своих детишек, настраивая их против великого, а кое-где и продвинутого славянского этноса. – Ты сам не знаешь, что городишь. А насчёт того, что земли у нас немеряно, это одни сплошные враки, всё меряно-перемеряно и вымеряно, лишней, увы, нет, – князь подозвал боярина образования и науки, – Мишута, принеси, дорогой, нам геополитические карты мира.
Учтиво поклонившись, вышеуказанный боярин метнулся в свою каморку.
– Сейчас я тебе покажу что-то, – подмигнул Свистослав Златоглавый иноземному послу почти по дружески, хотя язык так и чесался отдать приказ насадить глупца в блестящих консервах на кол.
Тем временем вернулся запыхавшийся боярин с картами.
– Разверни-ка, любезный, для начала, срединновековую карту! – указал князь боярину. Тот, с любезной помощью боярина иностранных дел и потех, мигом развернул на длинном столе затребованную князем карту.
Князь, посол-рыцарь и бояре плотно, как на командно-штабных учениях, обступили стол с красочной картой.
– Гляди, вот она – современная срединновековая геополитика, – широким жестом взмахнул скипетром над разноцветным ватманом князь. – Вот Руния-матушка! Широка страна моя родная, да? А вот ваше плутовское королевство. Прямо скажем, невелика пташка. Так сильно хотите заваруху устроить? Может тогда вам лучше на какой-нибудь Нихферштейн двинуть войска? Ничего что маленькая страна, зато у них и армии, наверное, нормальной нет. Взвод пращников, не больше. Их-то наверняка одолеете.
– Но, князь! – попытался напомнить суть ультиматума фон Телефакс. – Нас интересует именно земельный вопрос!
– Земельный, говоришь? – хитро прищурился князь Дмитрий. – Ладно, теперь разворачивайте допотопную карту мира.
Княжеское указание было исполнено весьма быстро. Сверху на средневековую карту легла древняя геополитическая карта мира, писаная допотопными географоманами: взятые в овал континенты, изображённые на спинах трёх улыбчивых китов.
– Теперь, дорогой барон, возьми указку и покажи нам, пожалуйста, где Руния, а где ваше королевство? – учительским тоном произнёс князь, хотя никакой указкой здесь и не пахло.
Рыцарь сосредоточенно склонился над очередной картой и долго водил по ней стальным пальцем, ища свою Плутву.
Сжалившись над ним, князь вновь заговорил:
– И не ищи её, всё равно не найдёшь. Руния она вот на две трети древней карты, а про вас ещё тогда никто, ни сном, ни слухом, ни духом…