Вот уже месяц, как он обдумывал одну старую интересную идею. Еще во время войны дипломаты рассказали Сталину об изобретенной одним из французских архитекторов новинке – сборных домах из железобетонных панелей. Не слишком красивое, но удобное и дешевое жилье и уж, в любом случае, лучше коммуналок. Вождю идея понравилась, но тогда было не время. А вот теперь, когда изменилась оборонная программа, поскольку решено использовать для доставки атомных бомб не самолеты, а ракеты… Теперь не понадобится планируемое количество аэродромов, и уже построенные бетонные заводы станут ненужными. На их базе можно и развернуть совсем новое, небывалое строительство. Дома, которые будут собираться из готовых деталей, как детский конструктор. Просто и быстро. За считанные годы можно обеспечить жильем всех нуждающихся. А тем временем будут потихоньку строиться новые прекрасные города…
…Он слушал музыку и думал об архитектуре. Через полчаса он поедет в Кремль, на заседание Политбюро, которое наверняка испортит ему настроение. Всего полчаса…
Дача тоже была окружена солдатами, во дворе, так же как и на Качалова, стояли бронетранспортеры. Серго на мгновение стало смешно: за кого их принимают? Столько оружия против него и двух испуганных женщин.
Все обитатели дачи, включая детей, сидели в одной комнате, также под присмотром военных. Девочки капризничали, им давно пора было спать, и няня шепотом рассказывала какую-то сказку.
Едва он вошел, Нина Теймуразовна стремительно поднялась со стула.
– Где отец? – спросила она. – Ты его видел?
Серго, может, и хотел бы солгать, однако мать поняла правду по глазам и спокойно велела:
– Рассказывай.
Он рассказал обо всем, что видел на Качалова. Мать держала себя в руках, зато Марфа тихонько спросила:
– Что же будет? – и заплакала.
– Не бойся, – ответила Нина Теймуразовна. – Они ничего не посмеют с нами сделать, – а сама быстро взглянула на сына и приложила палец к губам. Серго стало ясно: мать все понимает.
Они не знали, сколько времени прошло – по ощущениям Серго, не больше получаса, – когда в комнату вошел незнакомый офицер-армеец.
– Есть указание перевезти вас с женой и детьми на другую дачу. Пойдемте с нами. Ваши вещи привезут позже.
Все же им не посмели запретить попрощаться. Нина Теймуразовна обняла невестку, детей. Потом повернулась к сыну.
– Ты теперь единственный мужчина, глава семьи, – сказала она. – Ничего не бойся, никому не верь и ни о чем никого не проси. Что бы ни случилось, веди себя достойно, – и, понизив голос, совсем уже неслышно шепнула: – Человек умирает один раз, помни, и если придется, встреть судьбу как мужчина…
Уже во дворе начальник конвоя усмехнулся:
– Подумать только, семья министра внутренних дел живет по воровскому закону. Не ожидал…
– Есть такая русская поговорка: с волками жить – по-волчьи выть, – хмуро ответил Серго. – Когда власть ведет себя по-бандитски, что остается людям?
Офицер нахмурился, однако ничего не сказал…
– Сколько вас? – спросил Булганин.
– Со мной четверо, да с маршалом пять человек, итого одиннадцать, – ответил Москаленко, не смущаясь присутствием старших по званию.
Впрочем, никто не спорил. Генералы безмолвно соглашались, что он тут главный. Как будто бы, если все провалится, им не у одной стенки стоять.
– Оружие у всех есть?
– Обижаете, товарищ министр.
– Тогда идемте за мной.
Булганин провел их в небольшую боковую комнатку при кабинете Маленкова. Там во времена Сталина сидел помощник вождя Поскребышев, а теперь комнатушка не использовалась. Мало помещеньице – одиннадцать человек еле разместились, ну да ладно, на войне как на войне…
– Когда дадут сигнал, войдете в кабинет. Трое берут Берию, двое контролируют Маленкова, чтобы не вызвал охрану, остальным рассредоточиться вокруг стола и присматривать за прочими. Берию, как арестуете, сразу вывести сюда, остальным оставаться в кабинете. Товарищ маршал, как старшему по званию, руководство операцией поручаю вам.
«Правильно, – подумал Москаленко. – Теперь Жуков повязан, никуда не денется, будет с нами до конца».
Сигнал тревоги вырвал танкистов из-за обеденных столов. Потому-то сначала и решили, что тревога учебная – начальство любило устраивать такие вот мелкие пакости, а уж день, когда командир дивизии отсутствует – его как раз выдернули на командно-штабные учения в Тверь, – был для проверки идеальным. Командиры полков так и решили: проверяют, мол, как полковник Парамонов справится без комдива. Ничего, справимся! Однако, прибыв в штаб и увидев полковника в полной растерянности, они примолкли. Тот отчаянно вызывал по телефону Тверь, которая почему-то не отвечала.