– Кирилл, скажи, гауптвахта – надежное место? – без предисловий начал Хрущев.
– Пока никто не знает, что Берия там, – надежное. Но когда узнают, то дивизия Дзержинского ее одним батальоном снесет.
– Какая дивизия Дзержинского? Мы же все дороги блокировали, они в Москву не войдут!
– Захотят – войдут. Дороги перекрыты, а тропинки? Мы усилили охрану гауптвахты, поставили посты с пулеметами, но надолго их не хватит. Тем более никакой гарантии, что у Берии в запасе нет какого-нибудь черта в рукаве.
Хрущев поморщился, прошелся по кабинету.
– Как он?
– Жив. Молчит. Истерики не устраивает, прокурора не требовал.
– Так не дурак же он, чтобы требовать прокурора, – усмехнулся Хрущев. – Мы еще с ним намучимся. Ну так вот, Кирилл. Решено пока сохранить ему жизнь. Будем следствие проводить. У тебя есть какие-нибудь мысли, куда бы его деть на это время?
– В тюрьму нельзя. Вот если бы я мог распоряжаться штабом МВО, – осторожно проговорил Москаленко. – Там есть боевой командный пункт, в бункере, во дворе. Отличное, скажу я тебе, место. Его штурмом не взять, да какой там штурм – он и против атомной бомбы устоит. Оттуда бы Берию никакой десант не достал.
– И чего тебе не хватает, чтобы его туда зафигачить? – насмешливо поинтересовался Хрущев.
Сам ведь все знает – так ему ж надо еще и поизмываться!
– Мне нужно получить право распоряжаться штабом округа, – все так же вежливо-отстраненно произнес Москаленко.
– Командующим стать? Так Николай еще утром приказ подписал, и Артемьева в штаб велел не пускать. Можешь приступать.
– Не пускать, – хмыкнул Москаленко. – Как его не пустишь, когда еще неделя нужна на передачу дел.
– Намекаешь, чтобы мы Артемьева того, к Лаврентию? Нет, не стоит, это лишнее. У тебя есть идеи?
– Сейчас в Смоленске проходят учения, – включился в разговор до сих пор молча сидевший в уголке Булганин. – Я направлю его туда, а потом он сразу поедет на новое место службы, куда-нибудь подальше, в Уральский округ, к примеру, там пока нет командующего. Повеселим Георгия Константиновича.
– Ты дай ему понять, если он будет возбухать, то мы ему прогулочку до ближайшей стенки легко устроим, – подытожил Хрущев, – а если без шума очистит помещение, то останется цел, и местечко тепленькое подыщем. А ты, Кирилл, давай принимай дела, не мне тебя учить. И сегодня же переводи этого в бункер, пока его дружки не опомнились. Но переводи особым образом. Тут в одной хитрой голове появились полезные мысли. Сделаем-ка мы вот какую штуку…
День выдался хлопотный. Теперь бы соснуть не мешало, но положение обязывало – раз уж решили быть на премьере оперы «Декабристы», значит, надо на ней быть. Сидя в правительственной ложе, Хрущев размышлял о том, как несправедливо устроена жизнь. Скажем, эти самые декабристы – мальчишки, молокососы, ничего не умели, кроме как красиво погибнуть, а спустя сто лет стали героями, и память о них будет жить в веках. Он же такое дело сделал, и теперь должен думать, как замести следы. А героем-мучеником в конце концов станет Берия.
От этой мысли Хрущева передернуло.
– Ну погоди ж ты, – процедил он сквозь зубы. – Уж кем-кем, а героем ты не станешь, это я заботу проявлю. Героем буду я, что избавил от тебя всех.
В антракте они отправились в комнату для правительственных гостей, где к тому времени подготовили стол. Им совершенно не обязательно было отсиживать в зале весь спектакль, достаточно показаться в ложе в начале, пробыть первый акт и оставить кого-нибудь похлопать в конце. Всем ведь ясно, члены правительства – люди крайне занятые и не располагают целым вечером. В первом антракте они немного выпьют и закусят, а потом большинство разойдется по своим делам.
Выпив первую рюмку, Хрущев подтолкнул локтем Булганина:
– Цирк-то когда начнется?
Тот взглянул на часы и улыбнулся:
– Третий звонок уже был. Сейчас клоуны появятся.
Не прошло и пяти минут, как на пороге показался начальник правительственной охраны. Выслушав его, Булганин кивнул, и через минуту в комнату вошли два оставшихся на свободе первых заместителя Берии, Серов и Круглов. Серов хмурился и стоял чуть сзади, а «главный милиционер страны», слегка запинаясь, заговорил, обращаясь ко всем сразу и ни к кому конкретно:
– Товарищи! Мы ничего не хотим утверждать заранее. Возможно, Берия и готовил заговор, нам об этом ничего не известно. Но его задержали с явным нарушением закона, порядок его содержания неверный. Мы просим привести все в соответствие с УПК, и, кроме того, мы с Иваном Александровичем просим дать нам возможность самим допросить Берия.