Прокурор, невольно проведя рукой по лицу и чувствуя, как уши у него неудержимо краснеют, кивнул конвоирам.
– Можно вас попросить? Усадите его и наденьте наручники. Нет-нет, не так, руки за спинку стула. А теперь погуляйте немного, я с ним по душам поговорю.
– Сами, что ли, разговаривать будете? – поинтересовался один из полковников. – Может, вам помощников вызвать?
Руденко внимательно посмотрел на Берию, оглядел его с головы до ног.
– Пока сам. А там посмотрим…
Полковник хмыкнул, достал из шкафа и положил на стол неширокий ремень – по-видимому, от планшета. Затем конвоиры ушли. Руденко несколько минут неторопливо ходил по кабинету, время от времени поглядывая на Берию. Тот по-прежнему делал вид, что изучает портреты – много он там видит без своего пенсне… Оставить его, что ли, в таком вот виде, с вывернутыми назад руками, на пару часов? Пока пощады не запросит… Нет, рано! Руденко остановился в двух шагах перед арестованным, взглянул сверху вниз.
– А теперь, Лаврентий Павлович, когда мы одни, давайте поговорим по-хорошему. Положение ваше безнадежное. Запираться бесполезно. Чтобы не тратить зря время, я прочитаю вам постановление Президиума ЦК. Пункт первый. «Ведение следствия по делу Берия поручить Генеральному прокурору СССР».
– Я не знаю никакого Генерального прокурора по фамилии Руденко, – равнодушно сказал Берия. – Я знаю Руденко – прокурора Украины.
– Хорошо. Читаю пункт второй: «Обязать товарища Руденко в суточный срок подобрать соответствующий следственный аппарат, доложив о его персональном составе Президиуму ЦК КПСС, и немедленно приступить, с учетом данных на заседании Президиума ЦК указаний, к выявлению и расследованию фактов враждебной антипартийной и антигосударственной деятельности Берия через его окружение (Кобулов Б., Кобулов А., Мешик, Саркисов, Гоглидзе, Шария и др.), а также к расследованию вопросов, связанных со снятием т. Строкача». Как видите, мне персонально ЦК партии поручил это расследование, и я его проведу. Преступления свои признать все равно придется.
– Так, – сухо сказал Берия. – ЦК назначает руководителя расследования и формулирует обвинение. То есть Конституция отменена. Это уже не сговор с целью захвата власти. Это захват власти с целью изменения государственного строя, или, если проще, государственный переворот. Да, с точки зрения банды, захватившей власть, я действительно преступник. Но я предпочитаю послать вас подальше с вашими предложениями и сохранить лицо. Так-то вот, господин как бы прокурор как бы Советского Союза.
– Во-первых, гражданин Берия, я не как бы прокурор, я – Генеральный прокурор Советского Союза. Во-вторых, я намерен изобличить вас как изменника и иностранного шпиона, готовившего государственный переворот, а также организатора репрессий против невинных людей, честных членов партии.
Берия презрительно сощурился:
– А я, получается, у ваших честных членов партии честь отобрал. Тогда уже пришейте мне заодно и изнасилование всех московских проституток.
Руденко бархатно засмеялся:
– А это мысль, спасибо. Полезно иметь дело с опытным человеком. Учтем ваше предложение.
Он прошелся по комнате, остановился напротив арестованного и снова принялся его внимательно разглядывать.
– Только зачем же проституток? Нет, это не вызовет сочувствия в обществе. Вы у нас будете обвиняться в изнасиловании невинных девочек, школьниц. Всем известно, пожилые мужчины любят этаких… – он покрутил пальцами, подыскивая слово, – молочной спелости… Подумать только, нашей страной руководил растлитель малолетних! С какой репутацией останется в истории такой великий чекист и государственный деятель!
Берия вздрогнул, кисти рук, перехваченные браслетами, тут же отозвались острой болью. Руденко увидел, довольно улыбнулся.
– Рад, что вы все правильно поняли. И вам, Лаврентий Павлович, надо будет очень постараться на следствии, чтобы этого не произошло!
Да, Лаврентий, к такому ты не готов. И ведь даже винить некого, сам мысль подал! Он вскинул голову и проговорил с холодным презрением:
– А потерпевших откуда возьмешь? Своими, что ли, девочками поделишься, красавец?
Руденко вскочил, как от плевка в лицо, схватил ремень и с силой хлестнул Берию, так, что красный рубец пролег от макушки до подбородка. Вот так так! Ну, Лаврентий, неужели же не думал, не гадал, нечаянно попал, да в яблочко? А ведь, судя по лицу, прокурор-то сладенькое любит… Да, один ноль в пользу арестованного… но больно, черт! Берия наклонил голову и все так же холодно усмехнулся: