Изучив цены на корм, грунт и консервы, майор принялся осматривать пирожки с ветчиной и яйцами на соседней полке. В этот момент миссис Али наконец-то появилась из-за пластикового занавеса, в руках у нее были разрисованные к Хэллоуину коробки с яблочными пирожками.
— Майор Петтигрю, — удивленно сказала она.
— Миссис Али, — ответил он, почти забыв о цели своего визита, потрясенный свидетельством вторжения американского праздника в мир британской выпечки.
— Как ваши дела? — она огляделась в поисках места, куда можно было бы поставить коробки с пирожками.
— Прекрасно, — ответил он. — Я хотел поблагодарить вас за вашу доброту.
— Не стоит.
Она, видимо, хотела махнуть рукой, но пирожки позволили ей лишь слабо пошевелить кончиками пальцев.
— И я хотел бы извиниться… — начал он.
— Пожалуйста, не стоит, — прервала его миссис Али, и ее лицо напряглось — она увидела что-то за его спиной.
Майор лопатками почувствовал присутствие племянника. Он обернулся. В узком проходе, племянник выглядел еще более широкоплечим, на его лице лежали тени. Майор сделал шаг в сторону, уступая ему дорогу, но молодой человек остановился и тоже отошел. Майору явно предложили пройти мимо него и покинуть магазин, но его ноги упорно не двигались с места.
Он понял, что миссис Али не хотела, чтобы он продолжал свои извинения перед племянником.
— Я хотел поблагодарить вас обоих за ваши соболезнования, — сказал он, особенно гордясь этим небрежным «вас обоих», изящно вошедшим в фразу, как аккуратно посланный мячик для гольфа. Племяннику пришлось вежливо кивнуть.
— Мы всегда рады вам помочь, майор, — сказала миссис Али. — Может быть, вы хотите свежего чаю?
— Мои запасы как раз истощились, — согласился майор.
— Хорошо.
Она подняла голову и, обращаясь к племяннику, смотрела куда-то поверх его головы.
— Абдул Вахид, принеси, пожалуйста, остальные товары к Хэллоуину, а я отпущу майору чай.
Она прошагала мимо них, по-прежнему прижимая к себе коробки с пирожками, и майор пошел вслед за ней, послав племяннику примирительную улыбку. Тот сердито зыркнул и исчез за пластиковым занавесом.
Миссис Али пристроила коробки на прилавок и принялась листать свою амбарную книгу.
— Уважаемая миссис Али, — начал майор, — ваша доброта…
— Я бы предпочла не затрагивать эту тему в присутствии моего племянника, — прошептала она, и по ее лицу пробежала тень неудовольствия.
— Я не вполне понимаю, — сказал майор.
— Мой племянник не так давно приехал из Пакистана и еще не вполне освоился здесь, — она подняла взгляд, чтобы удостовериться, что обсуждаемый племянник находится вне пределов слышимости. — Он беспокоится о благополучии тетушки. Ему не нравится, что я вожу машину.
— О!
До майора стало доходить, что опасения племянника могут относиться и к посторонним мужчинам, к числу которых принадлежит и он.
— Я, разумеется, не придаю этому особого значения, — сказала она, улыбнулась и потрогала волосы, словно проверяя, не растрепался ли пучок. — Но я стараюсь понемногу его перевоспитывать. Молодежь бывает страшно упрямой.
— Конечно. Я понимаю.
— Так что, майор, если вам что-нибудь понадобится, обращайтесь, — сказала она.
Ее глаза были такими теплыми, такими карими, лицо светилось таким искренним состраданием, что майор, торопливо оглядевшись, отбросил всякую осторожность.
— Вообще-то, честно говоря, — забормотал он, — я хотел спросить, не собираетесь ли вы на этой неделе в город. Просто я еще не решаюсь садиться за руль, а мне надо повидаться с поверенным.
— Обычно я езжу в город по вторникам, но если вам неудобно…
— Вторник — это прекрасно, — быстро сказал майор.
— Я могу заехать за вами около двух, — сказала она.
Майор, решив быть максимально тактичным, понизил голос:
— Лучше я буду ждать вас на автобусной остановке на главной улице, чтобы вам не пришлось ехать до моего дома.
— Да, это будет прекрасно, — сказала она и улыбнулась.
Майор почувствовал, что вот-вот расплывется в дурацкой улыбке.
— Тогда увидимся во вторник, — сказал он. — Спасибо.
Выйдя из магазина, он сообразил, что забыл купить чай. Это, впрочем, было неважно, поскольку чай для себя у него был, а гости приносили свой. Майор упругой походкой шагал обратно по зеленому лугу и чувствовал, что на сердце у него становится легче.
Глава 4
Спальня тонула в синем полумраке. Лежа в душном коконе одеял, майор воображал, как тучи подплывают к краю долины и изливают на нее накопившуюся в них воду. Тяжелые потолочные балки словно всасывали влагу из воздуха. Пасмурный свет желтил полосатые обои, которые словно готовы были под грузом сырости оторваться от стен. Майор оцепенело лежал и наблюдал, как потоки воды на стекле уносят с собой его надежды на сегодняшний день.