Кортеж был замечен более чем за милю на мощеной дороге, ведущей к городу, который вырос вокруг старой деревни Синанджу. Через несколько минут новость о том, что едет председатель, достигла деревни. А еще через несколько мгновений об этом узнали в доме Чиуна.
– Мастер, – обратилась внучка плотника к Чиуну, сидевшему на коврике и пристально смотревшему в окно на залив, – едет много людей.
– Да?
– С ними председатель и, как говорят, кто-то из вашего рода.
Чиун медленно повернулся на коврике и взглянул на девушку.
– Знай, дитя, беда всегда приходит по своей охоте и никогда по твоему желанию. Но все же как быстро наступил день мрака!
Он отвернулся, скрестил на груди руки и снова уставился на воды залива, точно хотел увидеть островок земли, где еще светило солнце.
– Что я должна делать. Мастер?
– Ничего. Мы ничего не можем сделать, – послышался внезапно постаревший и усталый голос Чиуна.
Девушка немного подождала, затем медленно вышла, смущенная и недоумевающая, почему Мастер так горюет.
Кортеж автомашин обогнул город Синанджу, повернул к побережью и направился по проселочной дороге к центру старой деревни.
Они остановились на площади. Нуич и председатель вышли из машины. На председателе был китель военного образца, а Нуич облачился в черное кимоно. По обычаям Синанджу на нем не было пояса. Его надевали лишь на показательных встречах. Для смертельной схватки пояс не нужен. Эта традиция зародилась четыреста лет назад, когда два предка Чиуна схватились за право обладать титулом Мастера Синанджу. На одном из соперников был пояс. Пять минут спустя он был задушен этим же поясом. С тех пор ни один Мастер не надевал пояс, делая исключение лишь для тренировок и демонстрации своего искусства. Для настоящего боя – никогда.
Нуич огляделся вокруг. Он заметил, что люди выглядывают в окна, но боятся показаться на улице, пока не узнают о цели приезда колонны машин.
– Много лет не ступал я на эту землю, – молвил Нуич. Со стороны залива дул сильный бриз, развевая его длинные блестящие черные волосы. Глаза его превратились в узкие щелки, будто прорезанные ножом на гладкой желтой коже.
Ким Ир Сен увидел в этих глазах вечную жажду крови, словно она всегда таилась там, и он вновь подумал, не обернется ли вскоре это против него?
Дом Чиуна стоял в конце улицы, ярдах в тридцати от площади. Нуич улыбнулся.
– Пора, – сказал он.
Не дожидаясь ответа, он пошел по песку и пыли к дому Мастера Синанджу. Ким Ир Сен остался стоять у машины. Понимая, что все взгляды устремлены на него, Нуич направился прямо к двери дома Чиуна и ударил в нее кулаком. Раковины на двери затрещали и посыпались на ступени.
– Кто там? – послышался после небольшой паузы молодой женский голос.
– Это я, Нуич. Из рода Мастера Синанджу. Я – новый Мастер. Выгони вон жалкого американца и дряхлого предателя, выдавшего секреты нашего Дома.
Наступила долгая пауза.
Потом вновь раздался голос девушки:
– Уходи! Дома никого нет.
Нуич вновь постучал.
– Тебе не удастся спрятаться, старик, как и твоему белому приспешнику, которого ты хотел поставить над жителями деревни. Выходи, пока я не вытащил тебя наружу за тощий загривок.
Опять пауза.
И снова раздался голос девушки:
– Никому не позволено входить в дом Мастера Синанджу без разрешения Мастера. Уходи прочь, бродяга.
Нуич постоял, обдумывая уловку Чиуна. По традиции, Чиун ничего не мог сделать Нуичу, так как Мастер Синанджу не имел права поднимать руку на односельчанина. Но запрет терял силу, если Нуич войдет в дом Чиуна без приглашения: тогда тот мог расправиться с ним, как с обыкновенным грабителем. Такая перспектива Нуича не устраивала. Как выманить старика и американца из дома?
Он быстро направился назад к Ким Ир Сену. Нуич придумал, что надо делать. Он поговорил с председателем, и Сен со свитой пошли следом за Нуичем к дому.
Нуич вновь постучал в дверь. И снова женский голос ответил:
– Уходи.
– Здесь председатель Сен, – сказал Нуич, возвысив голос, чтобы не только Чиун, но и жители деревни слышали его.
Опять пауза.
Вновь раздался женский голос:
– Скажи ему, что он не туда попал. Ближайший публичный дом находится в Пхеньяне.
Нуич заговорил резко и решительно:
– Скажи старику, что если он и белая империалистическая свинья не выйдут, то председатель прикажет взорвать дом, превращенный в шпионское логово, где укрылся враг народа.