Воспоминания хлынули рекой. Пещера, узкий проход, удар в висок. Кастет? Рукоять пистолета? Камень. Кто это сделал? Откуда взялся? Сколько времени прошло? Где Сильвия? Почему пропала Диана? Голова болела от полученного удара. Глаза видели плохо, уши почти не слышали, но это пройдёт. Ничего не болит — значит умер. А он — жив! Частный детектив Николас Слотер жив. Правда, толку от этого пока немного. Сквозь боль и ровный шум в голове потихоньку пробивались какие-то звуки. Гул, дребезжание, стук. Мутное световое пятно потихоньку покрывалась тёмными полосами, становящимися всё более резкими.
Вместе с памятью и чувствами возвращалась способность рассуждать. Раз он жив, значит, от него чего-то хотят. Но что он может? Чёрт, больно! Ник попытался пошевелиться и обнаружил, что почти ничего не может. Ноги болтались где-там, но руки куда-то подевались и, без их помощи, голова стукнулась о… Обо что? Судя по осязанию щекой, это дерево. Ещё есть запахи. Пахло знакомо, очень знакомо, но чем? Морем? Да. Большую часть своей жизни в последние годы он проводил на берегу. Точнее, на пляже. И запах моря ни с чем бы не спутал. Но этот свет — не солнечный. Превозмогая крайне неприятную боль, он заставил-таки глаза сфокусироваться.
Вода была совсем рядом. Блестящая, гладкая, как зеркало. От этого зеркала отражался яркий белый свет. Определённо искусственный. Это ночь? Нет, не то. Это не снаружи… Правильно сказать надо было как-то иначе. Да, это помещение! Тоже не совсем. Это пещера. То есть он в пещере, и здесь почему-то искусственное освещение. Что же источник? Было больно и неудобно поворачивать голову вверх, но он всё-таки повернул. Лампа с отражателем на длинном-длинном шесте, торчащем из… Ничего себе! Он не сумел ничего воскликнуть, потому что рот оказался заполнен чем-то мягким, не дающим пошевелиться ни языку, ни челюсти. Голова болела ещё и поэтому. Но сейчас было не до того.
На воде лежало… нет, из воды торчало верхней своей частью удивительное судно. Наверное, это была маленькая подводная лодка, вынырнувшая на поверхность своей покатой «спиной» очень странного оттенка. Из открытого люка куда-то вправо вели коричневые пластиковые сходни, а влево тянулся швартовочный канат. Непонятно, к чему они тут могли его привязать? Они?!
Яростное мычание справа заставило его оглянуться. Животом и грудью поперёк широкой деревянной скамьи лежала Сильвия. На расстоянии вытянутой руки. Но вытягивать ей было нечего. Руки были связаны за спиной. На уровне плеч и поясницы тело женщины придавливали к скамье два кожаных ремня. В рту — огромный кляп. Напарница яростно пыталась вырваться из оков. Безуспешно. Но, судя по всему, ноги, которые он видеть не мог, оставались свободны. Он вдруг понял, что и сам находится в подобном положении. Взгляд Сильвии наконец-то наткнулся на него и в глазах вспыхнула радость. Она зарычала вдвое громче и задёргалась ещё энергичнее. Бесполезно. Хотя скамья, которой они были прижаты слегка зашаталась. Ник попытался, тоже взглядом (а чем ещё), выразить ободрение. Дескать: «Сейчас разберёмся, в чём дело, и всё будет в порядке». Но в душе росло тревожное беспокойство. Он ничем не мог помочь напарнице.
Кто-то приплыл в пещеру на маленькой подводной лодке, заманил его сюда выстрелами, вырубил и заневолил. И как-то умудрился проделать то же самое с Сильвией. Кто? Как? И зачем?
Звуки быстро делались всё ясней. Шаги за спиной. Вернее, за задницей. Сопение, кряхтение, бодрый мужской голос: «Босс, второй очнулся!». Ник повернул голову влево, пытаясь разглядеть говорившего, но тот стремительно удалился из поля зрения. На его месте возник другой. Знакомый. Голова здорово болела, мозги ещё не начали работать на полную мощность и Ник не сразу вспомнил, откуда ему знаком этот человек. А вот он тянуть время не стал. Кучерявый шатен с усами и бакенбардами, худыми плечам, но выпирающим пузиком присел на корточки и сказал, глядя на Слотера с расстояния в пол-ярда: