— Оставь ее.
— Отпусти! — Корчится Хумо извиваясь. — Я сейчас покажу этой твари как бить людей.
Зайтун ловит себя на мысли, что возможно сейчас ей переломают все кости. И это точно, потому-что Хумо в ярости. Она готова раздавить эту моль прямо на холодном паркете.
— Отпусти же меня! — Кричит она, пытаясь, вырваться.
По телу Зайтун пробегают холодные мурашки. Она никогда не видела соседку такой разъяренной. На бычьей шее проступают толстые жилки. Лоб подтягивается, скулы, подбородок, нос становятся в два раза больше, кожа покрывается холодным потом и глаза наливаются кровью. Это совсем не та красотка кого она представляла на ринге, она даже не похожа на женщину. Кажется перед ней стоит настоящий зверь. Зайтун делает шаг назад, но не успевает. Багровая рука вырывается и бьет ее прямо между глаз.
— Что ты наделала! — Кричит Саид отпуская ее. Зайтун с грохотом падает на пол и из носа вытекает лужа крови.
Хумо довольна. В миг успокоившись поворачивается к Саиду.
— Пойдем, пусть подыхает.
Зайтун прижимает к ноздрям ладони, пытаясь остановить кровь. В глазах начинают мелькать огни. Кажется она сейчас потеряет сознание от боли. Она смотрит на Саида безмолвно, прося о помощи, но он оглядывается на Хумо потом на нее и в итоге предательски отворачивает взгляд и перешагнув через нее, уходит прочь.
Зайтун плачет.
Унижение было не таким страшным ощущением как ей казалось. Одиночество — вот что самое страшное. Она смотрит в сторону уходящей фигуры и обманчивые воспоминания всплывают в памяти. Ночные огни неоновых ламп освещают два обнимающихся людей у той же двери, что сейчас хлопнула. Проходящая девушка с завистью смотрит на них и мечтает о такой же любви с парнем которого у нее нет. А Зайтун обнимая шею Саида смотрит на прохожую через его плечо. И благодарит Создателя за избранное счастье. Но в голове начинают всплывать и остальные воспоминания, словно она в предсмертном одре проводит анализ прожитой жизни и осознает, что всё потеряно раз и навсегда. Закрывает глаза и падает во тьму.
23
Голубой потолок, большие широкие окна. С них виден пейзаж маленького двора и круглой деревянной беседки. Зайтун открывает глаза и на мгновение попадает в прошлое. Она лежит на своей тесной кроватке, напротив такая же кровать сестры и словно ей десять. Она сползает с постели, подходит к окну. Со второго этажа виден двор соседей. Их нет дома. Зайтун открывает окна. На улице льёт как из ведра, но как будто это не важная деталь в жизни. Пытается вдохнуть воздуха, но ноздри набиты бинтами, на шее у неё бандаж. Двери бесшумно проплывают в сторону.
— Наконец проснулась. Зайнаб заносит постельное бельё.
— Вчера Мехри нашла тебя в холле подъезда, жутко перепугалась и позвонила мне. Нет не трогай.
Зайнаб спешит убрать руки дочери с лица.
— Перелом не страшный, но тебе срочно нужно заявить на эту дрянь.
— Откуда ты узнала? — Спрашивает Зайтун тихонько перешагнув через корзину.
В комнате ничто не изменилось. Те-же желтые обои и искусственные ромашки на столе. Тот же коврик с непонятными орнаментами и та же обстановка.
— Я позвонила Саиду.
Зайтун вспоминает вчерашний инцидент в деталях и неприятный осадок вскипает внутри.
— Когда ты с ним говорила?
— Час назад. О Всевышний я не ожидала от него такого. Представляешь что он мне заявил…
— Не надо! Не хочу слышать. Зайнаб садиться рядом с Зайтун и обняв её тихо шепчет.
— Ну и правильно. Изменник не стоит твоих слёз. Скоро всё наладится ты только не огорчайся.
Но разбитые надежды не так уж легко склеить.
— Что было в жизни то прошло и надо простить и отпустить.
Но сердцу плохо. Зайтун подходит к столику и гладит листья любимых ромашек. Ей хочется поговорить с кем-то, излить душу и наплакаться. Но так плохо, что слова застревают в горле. Листья ромашек больше не кажутся мягкими, она чувствует в них бездушие. И всё вокруг начинает терять смысл. Зачем она гладит эти пластмассовые цветы? Зачем вообще она к ним подошла? Они напоминают ей орхидеи которые стоят в вазочке на кухне — тоже милые, но бесчувственные.
— Что мне делать мама? Вдруг спрашивает она опускаясь на кровать. Зайнаб гладит её волосы как в детстве, когда она падала и опасаясь последствий спрашивала что делать.
— Забыть доченька. Вычеркнуть. Послать на все четыре стороны. И начать новую жизнь.
— Но я люблю его.
Материнское сердце прекрасно понимает дочь, но всё же со своим стажем прожитых и прожганых отношений относится ко всему логичней.
— Вот увидишь, время вылечит. Ты только не сдавайся.
— Но я же все сделала для него. Неужели ему было важнее эта чертова постель?
— Теперь думая о прошлом ты не поправишь будущее.
Зайтун крепко обнимает маму и прижимаясь к её плечу пытается укрыться от собственных чувств. Она никогда не могла представить, что наступит такой ужасный день когда жить станет невыносимо больно. Разум пылает огнём ненависти, но в то же время сердце безудержно продолжает любить. Она вспоминает каждую смс-ку, каждый взгляд, каждое слово.
Может не всё кончено? — пробегает мысль и Зайтун отрывается от матери. Неестественной энергией подбегает к окну, словно там ответы на её вопросы. На улице всё тот же ливень. Но она распахивает окна и протягивается вперед.
— Во всём виновата Хумо! Заявляет она и тут же отвечает себе странным и ужасным смехом.
— Точно! Саид не мог так поступить. Он говорил, что я его первая и единственная, настоящая любовь.
— Ты ведешь себя неразумно.
Движения дочери начинают пугать Зайнаб. Она отводит Зайтун и закрывает окна.
— Присядь, пожалуйста.
— Нет, мама ты не понимаешь. — Прижимает руки мамы смотря в её глаза, но не видя их — Он сейчас пьян ею и не понимает что творит. Но скоро он всё осознает, я в этом уверенна.
— Только потом может стать поздновато.
— А я не хочу отменять свадьбу. Мама ты понимаешь, что я не хочу опозориться среди всех родственников и знакомых. Мне не девятнадцать и не двадцать пять, чтобы вот так просто сдаваться. Я должна вернуть его. Измена ведь не конец отношений. Я слышала как кто-то говорил — измену можно простить, а пощёчину нет.
— Но доченька….
— Вот сейчас и услышу. Где мой телефон.
Зайнаб бросает взгляд на стул, где уложенные вещи, а на них спокойно лежит телефон. Зайтун перехватывает взгляд матери и бросается к стулу. Набирает номер Саида и ждёт.
— Да.
Отвечает спокойный голос.
— И это всё что ты смог сказать?
Ей казалось он должен был произнести что-то особенное, а не просто сухое — да.
— Ты позвонила и я ответил.
— Не спросишь чего я звоню?
— А что мне спрашивать, про твое здоровье? Так, как же ты поживаешь?
Зайтун понимает, что разговор как то не клеиться, но обида не позволяет преодолеть гордость.
— Плохо Саид. Я поживаю очень плохо.
По привычке он должен спросить чем может помочь. Но делает усилия над собой и оставляет этот вопрос не заданным.
— Мне очень жаль.
— Ты любишь её?
— Не могу сказать вот так сразу.
Значит есть шанс. Думает воспаленный разум.
— А меня?
— Я всегда тебя любил.
— Тогда объясни!
— Не могу.
— Но почему?
— Это невозможно.
— Значит это конец?
— Возможно…
Линия обрывается. Телефон падает с рук. Зайтун срывается с места. Открывает окно и отпускает руки с рам, но Зайнаб успевает схватить её за плечи.
— Нет доченька. Я не позволю!
Зайтун видит зеленый газон внизу, но не может дать себе отчета почему он зелёный. Ей хочется перекрасить его, например в алый цвет крови.
— Отпусти мама! Вырываются стон сквозь слёзы. — Я не хочу жить.
И Зайнаб не удерживаясь влипает дочке пощёчину.
— Опомнись!
Матери трудно понять что сейчас происходит в ее душе, да и невозможно. На вбитых бинтами ноздрях показывается кровь. Зайтун медленно опускается на пол. Душа холодеет. Она оглядывается назад и видит все свои мечты, такие чистые и яркие что слепят глаза. Потом поворачивается на будущее и ничего не видит. Кругом темнота и мрак.