- Очень хорошо, что вы пришли в себя, - проговорил тот, подходя ко мне, при этом в левой руке у него была большая сумка с красным крестом на боку. Как вы себя чувствуете, Анатолий Владимирович?
- Физически нормально, сильно болит только голова, хотя боль уже не такая, как была, когда очнулся - проговорил я, давая возможность фельдшеру произвести внешний осмотр моей головы.
Тот не забыл осмотреть не только мою голову, но и мои глаза и уши.
- Анатолий Владимирович, - произнёс тот, не отрываясь от своей роботы, - что вы хотели, осколок ударил вас хоть и по касательной, но сотрясение вы сильное получили, а такое как раз и сознание, на некоторое время отключает. Ну что ж, осмотр я произвёл, кровь у вас уже не идёт. Состояние стабильное, рекомендую ещё некоторое время не вставать, для головы только польза быстрее почувствуете себя нормально. Сейчас я на камбузе запарю вам, порошок болеутоляющий, для вас это будет самое то, что надо, вам принесут. Командиру, я сообщу, что с вами почти всё в порядке, просто немного нужно отлежаться.
- Где мы сейчас? - задал очередной вопрос я.
- Выходим из Мотовского залива, как раз до прихода на базу оклемаетесь, - проговорил Веселков, - Анатолий Владимирович, постарайтесь несколько часов не вставать и пить то, что вам принесут с камбуза, особенно пока питьё тёплое.
- Договорились, - согласно кивнул я, - если конечно, не будет боевой тревоги по кораблю. Я и так прекрасно знал, что до 13-го ничего интересного для экипажа сторожевого корабля не будет. Немецкие подводные лодки пока в этом районе, никакой активности проявлять не будут, хотя немецких самолётов стоит опасаться, всё же зенитное вооружение состоит из всего лишь двух пулемётов.
Со всем экипажем корабля надо будет провести показательные занятия по работе с пулемётами, - тут же в правильном русле заработали мои мысли, - чтобы все умели в случае чего заменить штатных стрелков. Хоть это и не его основной профиль - зенитное прикрытие, но соответствующие теоретические знания у него были. В своё время, на полигоне испытывая артиллерийские системы, через его руки проходили и зенитные в том числе. Так что как стрелять по самолётам из зенитных средств он знал практически, да и теорию подтянул к практике, когда учился в академии. Тем более, что он недавний выпускник училища, прошло какой то десяток дней. А какие там знания вбивали в головы курсантам, здесь на корабле кроме одного кадрового военного, навряд ли кто представлял.
Ну, а усиленные занятия со штатными расчётами орудий, он будет проводить до 13-го каждый день по нескольку раз. Всё это, он намерен делать с разрешения своего непосредственного командира лейтенанта Окуневича, подключив сюда и его заместителя по политической части старшего политрука Вяткина. Уж что-что, а работать с личным составом, он умел, всё-таки более тридцати лет службы этому его научили в совершенстве. Да и навряд ли кто, будет против того чтобы учиться воевать настоящим образом, всё же война за бортом. А как гибнут люди во время войны экипаж уже видел, во время нескольких налётов авиации на базу в Полярном. Да и здесь у берегов губы Западная лица, она - война, тоже открыла своё истинное лицо убийцы.
По старой, военной, ещё не выветрившейся привычке, я тут же начал прикидывать расписание занятий для всего состава экипажа, за исключением разве, что трюмных и котельных машинистов, у тех и так работы хватало в потрохах этого корабля. При этом разделяя экипаж на несколько групп, чтобы и текущие роботы не останавливать.
А с командиром, побеседуем, как только доберёмся на базу флота, ещё и в присутствии его заместителя и помощника.
В этот момент, в каюту постучавшись, просунулась голова нашего кока Олиференко, - разрешите товарищ лейтенант?
- Заходите, - разрешил я.
Тот тут войдя в каюту, поставил на столик большую кружку, - фельдшер сказал, это для вас, чтобы быстрее на ноги встали. Я вам ещё через несколько часов занесу.
- Хорошо, большое спасибо, дальше я сам, идите, - отпустил я, кока.
- Если надо я вам ужин принесу сюда в каюту, - как вопросительно посмотрел на меня.
- Да нет спасибо, думаю, к тому времени я уже оклемаюсь, - немного подумав, произнёс я, - нет времени лежать, дел много.
Кивнув головой, Олиференко покинул каюту, прикрыв за собой двери.
Выпив всю кружку с горьковатой настойкой, откинувшись на подушку, я просто вырубился на несколько часов.
Проснулся я от стука в дверь, следом за стуком дверь приоткрылась и неё опять просунулась голова кока Олиференко, - разрешите товарищ лейтенант?
На мой положительный кивок тот, войдя в каюту, поставил на стол большую кружку с всё тем же заваренным порошком, при этом забрав уже пустую стоящую на столе.
- Идите Олиференко, - отпустил я его, - у меня всё в порядке.
После ухода кока спать расхотелось, да и головная боль значительно прекратилась, поэтому встав с рундука, оделся, подсев к столу, достал с полки свой рабочий блокнот, и включив настольное освещение принялся накидывать план боевой подготовки для экипажа корабля на ближайшую неделю. Разбив отдельно занятия на зенитных пулемётах, и в составе расчётов орудий, эти занятия для экипажа, я разбил на две подгруппы, одна занимается с утра, другая после обеда, каждое занятие по полтора часа. Отдельно выделил время для занятий с сигнальщиками корабля. Кроме того отдельно выделил занятие по пожарной безопасности на корабле. На политическую подготовку выделил по полчаса, но каждый день, сразу же после завтрака. Снизу сделал приписку, что занятия проводятся не в полной мере, а в части касающийся, если корабль находится на боевом дежурстве или на сопровождении.
Сверху ударила рында, собирая всех не задействованных на дежурстве по кораблю, на ужин.
- Пора идти, - сам себе сказал я, вставая из-за стола, поправляя китель и на всякий случай беря табельное оружие.