Хотя шансов не попасть на фронт у Василия было, пожалуй больше, чем у остальных, но характер сделал свое дело. По его стопам пошли друзья, тоже дети партийной верхушки. Командир 434–го (особого) полка И. Клещев при подборе летчиков и не таких «деток», как Василий Сталин, боялся брать на фронт. Вот что рассказывает Серго Микоян о своих братьях Степане и Владимире: «Василий очень любил брата Володю, обладавшего каким—то особым обаянием. Летчики его полка десятки лет спустя говорили об этом. Они считали его не по годам серьезным и зрелым, обладавшим данными для быстрого профессионального роста. Василий в начале войны был инспектором ВВС. Под его особым покровительством был полк, оборонявший небо Москвы на дальних подступах, — в 1942 году он располагался под Вязьмой. Володя и Степа тоже были в этом полку — самые неопытные, ибо у других были ордена и медали, свой счет сбитых самолетов. В августе немцы двигались к Волге с двойным превосходством в воздухе. Командование ВВС решило направить полк на северный фланг Сталинградского фронта. Командир полка, Герой Советского Союза майор Клещев решил оставить Володю под Москвой, считая, что у него еще нет опыта для предстоявших тяжелых боев. Володя негодовал, что его избавляют от опасности „по блату“, хотя Степан был в списках для отправки. Володя пришел к отцу и сказал, что ему мешает его фамилия.
— Чем плоха твоя фамилия? — спросил отец.
— Из—за нее меня не посылают на опасный фронт!
— Твоему командованию виднее, кого посылать.
— Не в этом дело. Позвони в ВВС, пусть меня тоже отправят.
— Пойдем, посоветуемся с матерью. Как она скажет, так я и сделаю.
Мама ответила, что в тяжелые для Родины времена он должен быть там, где его товарищи по полку. Володя погиб в первом же бою, успев сбить 2 немецких самолета. Ему едва минуло 18 лет» (http://www.vestnik.com/issues/97/0610/koi/mikoyan.htm).
Как и И.В. Сталин, Анастас Микоян не стал удерживать своих детей на относительно спокойных участках фронта, а послал в самое пекло, куда вместе с его детьми уехал и их друг Василий Сталин.
Прибытие В.И. Сталина под Сталинград ознаменовалось началом его боевой деятельности не только как инспектора ВВС, но и как боевого летчика 434–го ИАП. Вот описание первого этапа (до очередного переформирования) деятельности 434–го ИАП, зафиксированной на официальном сайте «Страницы истории 32–го гвардейского Виленского орденов Ленина и Кутузова III степени истребительного авиационного полка» Сергеем Исаевым: «В начале весны 1942 года огромный советско—германский фронт стабилизировался. Стороны начали готовиться к летней кампании. Советское командование, помимо подготовки к новым боям, изучало печальный опыт первых месяцев войны, делало выводы, вносило изменения в организационную структуру, в тактику действий Красной Армии с учетом современных видов вооружений.
Опыт первых месяцев войны показал слабую летную и тактическую подготовку советских летчиков, что вместе с плохо освоенными боевыми самолетами служило причиной высоких потерь среди летного состава. Весной 1942 года полковник Василий Сталин, занимавший формально скромную должность в штабе ВВС, выступил с инициативой создания особых истребительных полков, укомплектованных лучшими фронтовыми летчиками, с тем, чтобы такие полки могли на равных бороться с асами Люфтваффе и добиться, наконец, перелома войны в воздухе в свою пользу.
Волею случая особый истребительный полк решено было формировать на базе выведенного на переформирование в Люберцы 434–го истребительного авиационного полка (ИАП), в строю которого осталось лишь несколько летчиков.
Формирование любой воинской части начинается с назначения ее командира. Командиром особого полка был назначен настоящий ас майор Иван Клещев, который получил боевое крещение еще летом 1939 года в воздушных боях над Халхин—Голом, где лично сбил самолет противника. К середине марта 1942 года командир эскадрильи 521–го истребительного авиационного полка майор Иван Клещев совершил 220 боевых вылетов, в 30 воздушных боях сбил лично 6 и в составе группы — 13 самолетов противника. 5 мая 1942 года Ивану Клещеву было присвоено звание Героя Советского Союза.
Вместе со своим командиром из 521–го ИАП в Люберцы прибыли опытные воздушные бойцы капитан В.П. Бабков, лейтенанты В.Я. Алкидов, А.Я. Баклан, Н.А. Карначонок.
Из других частей прибыли капитаны И.И. Избинский, Н.Н. Шульженко, старшие лейтенанты М.И. Лепин, А.И. Хользунов, Герой Советского Союза лейтенант В.И. Гаранин, который 4 октября 1941 года, будучи тяжелораненым, таранил поврежденной машиной самолет противника; лейтенанты А.В. Барановский, И.Ф. Голубин, А. Зараднюк, Н.И. Зубков, А.Г. Котов, Ф. Каюк, Разуванов, В.А. Савельев, младший лейтенант Гнатенко. Из Качинского училища прибыл опытный летчик—инструктор лейтенант А.Я. Федоров.
Военным комиссаром полка был назначен батальонный комиссар В.Г. Стельмащук, начальником штаба — Н.И. Зубков.
Полк переучивался на самолеты Як–1. Выбор самолета Як–1 для вооружения особого полка был не случаен. Опыт воздушных боев первых месяцев войны показал, что из новых советских истребителей — МиГ–3, ЛаГГ–3 и Як–1 — истребители Яковлева наиболее полно отвечают требованиям, предъявляемым к фронтовому истребителю. Более технологичная конструкция Яка, большая маневренность и легкость в управлении по сравнению с МиГ–3 и ЛаГГ–3, а также «административный ресурс» замнаркома авиационной промышленности А.С. Яковлева обеспечили Якам любовь и уважение фронтовых летчиков. Весной—летом 1942 года самолеты Яковлева считались лучшими советскими истребителями и могли, в руках опытных летчиков, на равных вести бои с истребителями противника.
С первых полетов Як–1 понравился и летчикам 434–го авиаполка. «При выполнении фигур высшего пилотажа устойчив во всех положениях, легче в управлении, проще на посадке в отличие от ЛаГГ–3», — вспоминал Владимир Орехов (тот самый, который оторвался в бою от своего командира Василия Сталина. — Авт.).
В середине мая 1942 г. Василий Сталин поручил летчикам—инспекторам Инспекции ВВС Е.С. Антонову, Ф.М. Пруцкову и Герою Советского Союза А.Ф. Семенову в месячный срок подготовить 434–й ИАП к предстоящим боям.
Начались занятия в классах, на аэродроме, вывозные полеты, разборы полетов. Летчики занимались ежедневно по двенадцать—четырнадцать часов.
Летом 1942 года немецко—фашистское командование стало массированно использовать бомбардировочную авиацию на относительно узких по фронту направлениях. Причем прикрытие бомбардировщиков истребителями осуществлялось не только в районах нанесения ударов, а и на протяжении всего маршрута следования от взлета до посадки. Основу тактики немецкой истребительной авиации составляли внезапные атаки большого количества пар на повышенных скоростях, с использованием в своих интересах положения солнца и облаков. Это, естественно, заставляло командование полка и инспекторов—летчиков вносить соответствующие коррективы в ранее существовавшую систему подготовки советских истребителей.
В первую очередь молодые летчики обучались уничтожению бомбардировщиков противника. Большое значение придавалось боевым действиям в составе группы. Отрабатывались маневрирование, взаимодействие, использование бортового оружия — все то, чем обеспечивался успех боя с крупными группами бомбардировщиков.
При подготовке к борьбе с истребителями противника внимание сосредоточивалось на осмотрительности в воздухе, стремительности и внезапности атак, на необходимости теснейшего контакта в паре. Использование пары как боевой единицы летом 1942 года все еще не было официально узаконено, и такая тактика применялась советскими истребителями нечасто.
Как вспоминает Александр Федорович Семенов, не последнее место отводилось изучению самолетов противника, их сильных и слабых сторон. Летом 1942 года возможности в этом отношении значительно расширились. Наладилась служебная информация, регулярно стали публиковаться соответствующие материалы в журналах и газетах. Летчики даже могли «потрогать» самолеты противника, подбитые в бою или принудительно посаженные.