– Прекратить! – снова крикнул Виктор.
Кто-то замахнулся киркой на один из блоков, с явным намерением разнести его в куски. Но этому вандализму помешал Эрнест Чентино. Он быстро поднял трофейный пистолет и выстрелил. Куда Чентино целился, было непонятно, но попал он в руку, и человек с жутким криком выронил кирку.
Все тут же прекратилось. Люди перестали бесноваться, срывая и переворачивая все, что им попадется под руки. Даже хондон застыл в невероятной позе.
– Прекратить, – уже в абсолютной тишине, нарушаемой лишь стоном раненого, сказал Чентино. – Корабль нужен в целости и сохранности. И вообще, что вы творите? Посмотрите на себя! Вы ведете себя, как обезумевшие обезьяны, как какие-то животные, а мы люди. Слышите?! Люди! Вам что было сказано? Не убивать всех, а я вижу одни трупы. Ты, что ли, корабль поведешь, так я в этом очень сильно сомневаюсь.
– Так вот живой… разве мы не понимаем?… – сказал один из бойцов, махнув пистолетом в сторону хондона, повисшего под потолком. Тот вздрогнул.
– Один?
– Кажись, так.
– Этого мало. Сейчас идите и осмотрите весь корабль, и, пожалуйста, без особой на то надобности никого не дырявить.
– Без проблем, командир. Пошли, ребята, обыщем это суденышко.
Люди пошли за своим вожаком, вынеся раненого с капитанского мостика.
– Дичаем, – констатировал Эрнест. – В школе нам говорили, якобы труд сделал из обезьяны человека. Но сейчас наблюдается обратное явление – труд делает из человека обезьяну.
– Не суди их слишком строго.
– А я и не сужу… Эй, вы двое, останьтесь. – Чентино остановил двоих последних, выходивших из рубки. На вид они были не дюжими силачами. – Поймайте эту мартышку и свяжите.
Те садистски улыбнулись и направились к хондону. Но тот, чувствуя отношение к себе, постарался забиться еще выше, но дальше уже было некуда.
– Спускайся, а то хуже будет, если полезу я, тебе будет гораздо больнее, чем ты себе можешь представить. – Сказал один из них тоном, не предвещающим ничего хорошего. – Считаю до трех, раз…
– Хорошо… – сказал хондон и осторожно стал спускаться вниз.
– Так-то лучше… – сказал второй. И вдвоем они его скрутили невесть откуда взявшимся проводом.
– Кто ты? – спросил пленника Чентино, но, видя, что пленник не очень хорошо понимает, что от него требуют, уточнил: – Кем ты являешься на этом корабле? Твоя специальность?
– Второй пилот.
– А где первый? – поинтересовался Виктор.
– А вон его нога торчит, – ответил пилот, кивнув в сторону. Там действительно виднелись чьи-то ноги.
– Черт. Но ничего, у нас второй пилот при необходимости может стать первым. И что-то говорит мне, у вас точно так же. Ну?!
– Да-да, так же…
– Ну вот и замечательно.
– Хорошо, – подвел итог Чентино. – Вы пока тут посидите, а я сейчас за генералом и за всеми остальными схожу.
5
Эрнест ходил за остальными около пяти минут. Когда они появились в командирской рубке, пилот стал вести себя нервозно. Люди из Сопротивления смотрели на него молча, привыкая к его внешнему виду. Наконец, хондон не выдержал:
– Что происходит? Что вам от меня нужно?!
– До тебя удивительно туго доходит, – сказал генерал Шпактон. – Все это называется бунтом. А теперь ты ответишь на мои вопросы, и только после этого мы скажем, что нам от тебя нужно. Вы успели подать сигнал бедствия? Отвечай!
– Нет…
– Почему? – удивился генерал.
– Командир запретил.
– Почему?…
– Он считал, мы должны справиться сами. Иначе это легло бы позором на него.
– Ладно… Ты можешь управлять этой посудиной?
– Да.
– Отлично. Сколько времени судно должно простоять в доке, прежде чем взлететь?
– Еще восемнадцать минут.
– Хорошо. Начинайте погрузку.
Ричард Гейне кивнул и пошел обратно. Убитых и раненых выносили вон из корабля. Видимо, кто-то из посвященных оказался несдержанным на язык, и уже вовсю гулял слух о том, что на захваченном корабле собираются улететь. Потому многие раненые просили их забрать с собой, вырывались и не давали себя выносить. Но их все равно тащили из корабля, чтобы освободить место другим.
– Возьмите нас с собой, возьмите нас! – просили они, цепляясь за одежду.
Но Ричард, не выказывая своих чувств, так же молча махнул рукой, показывая, дескать, можно заходить, и поток людей хлынул внутрь. Все спешили убраться из ненавистной шахты, еще не совсем представляя себе, что им предстоит.
Сам Ричард отошел в сторону, пропуская людей. Лететь он не собирался, боясь, что не выдержит и будет умолять, как вот эти раненые, взять его с собой.
Виктор также бросился наружу. Его попытался остановить генерал, но он сделал вид, будто не заметил этого.
Крамер пробивался наружу сквозь толпу, спешащую попасть на корабль. Он боялся, что по каким-то непонятным и абсурдным причинам Жасмин не окажется на борту, и он улетит без нее. Виктор не мог ответить себе, любил ли он ее, но и отказываться от нее просто так он тоже не собирался.
– Жасмин, ты где?! Да пропустите же меня… Жасмин!..
– Я здесь!
Наконец, они встретились.
– Что происходит? Здесь ходят самые невероятные слухи, один фантастичнее другого. Я уже ничего не понимаю. Куда мы полетим? Ведь их военные корабли быстрее какого-то грузовика, а поблизости нет таких районов, где бы они нас не нашли. Я не верю в Центральный Комитет, который будто бы работает в каком-то подполье и который до сих пор не смогли обнаружить тертары… Ответь мне…
– Все потом, дорогая. Я все тебе объясню, но чуть позже. Сейчас нам нужно спешить.
– Да-да, конечно…
Виктор отвел Жасмин на верхнюю палубу, где народу было поменьше, и завел в каюту рядом с центром управления. Здесь уже располагались люди. Крамер отделил небольшой уголок и, уходя, сказал:
– Побудь здесь. Что бы не случилось, будь здесь. А мне нужно спешить.
– Хорошо, я буду здесь.
– Вот и отлично.
Виктор вернулся в центр управления.
– Ты куда убежал? – строго спросил генерал. – Ладно, сейчас будем взлетать. Садись рядом с пилотом и изучай системы корабля.
– Слушаюсь, сэр.
Виктор сел на место второго пилота и пару минут изучал надписи на приборной панели. Половину из того, что он прочитал, даже не понял. Хондон уже сидел в кресле первого пилота, но был еще связан.
– Еще кого-нибудь нашли?
– Если тебя интересуют пилоты, то нет. Нашли еще парочку рабочих, но из-за их бесполезности в нашем деле – порешили…
– Понятно… Как тебя зовут? – спросил Крамер, повернувшись к хондону.
– Адваз.
– Так вот, Адваз, сейчас ты поведешь корабль и состыкуешь его с материнским кораблем как ни в чем не бывало. Не дури и не вздумай играть в героя.
Для того чтобы до пилота дошло быстрее, Виктор вытащил и положил на колени пистолет.
– Если мне что-то покажется подозрительным, ты умрешь первым и даже не узнаешь, что произошло с нами. Но если все пройдет удачно, есть большая вероятность, что ты останешься в живых, а это лучше, чем быть мертвым. Ведь так?
– Естественно.
– Отлично. Развяжите его.
Два здоровяка с сомнением посмотрели на пилота, но все-таки развязали хондона.
– Рули, Адваз, и помни – я начеку.
6
Адваз под взглядом Виктора и еще нескольких человек осторожно взялся за системы управления кораблем. Закрылись все створы, окончательно отсекая раненых людей от возможности улететь с остальными. Взревели дюзы, и грузовик, тяжело оторвавшись от поверхности, стал набирать высоту.
Грузовик вынырнул в космос из тоненького слоя атмосферы планеты. Было приятно снова увидеть яркие точки звезд после трехлетнего заключения в шахте. И в то же время страшно, ведь вскоре они должны были прыгнуть в неизвестность. Да и получится ли это, тоже вопрос.