— И долго тебя не будет? Месяц? Год? — спросила девушка, разорвав поцелуй и прижавшись к его груди. Он был таким горячим, словно солнце, а капли дождя, что одна за другой капали с небес, напротив, холодили кожу. — Десятилетие?..
На последнем вопросе она приложила все силы, чтобы её голос не дрожал.
— Больше двухсот лет, — ему и самому тяжело дались эти слова. — Может, триста… Знаю, как это звучит, но все должно быть сделать правильно. А для этого нужно время, много времени. Нужна смена сезонов, нужна подстройка магнитного поля, но в итоге… возможно… я смогу дать этому миру новых Ткачей Иного. Может не таких сильных, как раньше, ведь Опустошители больше не будут вместилищем силы, но я и не преследую ту же цель, что и Таргарон. Достаточно и того, чтобы между людьми вновь возникала связь, связанная с силой…
Он говорил что-то ещё, но потрясенная таким огромным числом девушка все пропустила мимо ушей. Ещё миг назад она мысленно молила “лишь бы не десятилетие”, а теперь понимала, что лучше бы это было оно.
— Триста лет… — прошептала Самина, утыкаясь в его грудь. Осмыслить эти слова сейчас было невообразимо сложно. — Большинство из тех, кого ты знаешь, будут мертвы.
Теон крепче её обнял, а капли дождя, все обильнее льющиеся с неба, огибали их, словно над их головами раскрылся невидимый зонт.
— Да, так и есть.
— Жестоко поступать так, Теон…
— Хотел бы я, чтобы был иной выбор. Хотел бы я просто уйти, как Кригер, и взять тебя с собой, но это невозможно. Поэтому… просто живи, Самина. Живи и не оглядывайся на меня.
— А что, если я не хочу? — прошептала она. — Ты сломал мою старую жизнь, а теперь просто уходишь? Ну уж нет… Я отказываюсь!
— Самина…
— Я буду ждать!
— Что?
— Я буду ждать тебя. Двести лет… Триста… Столько, сколько потребуется! Эрлисфиль говорит, что благодаря регенерации я могу прожить очень долго. Возможно, бесконечно долго…
Руннэт любила Теона несмотря на предательство. Она пронесла эту любовь сквозь века и отдала свою жизнь во имя этой любви. Значит… и я смогу. Преодолею эту разлуку, чтобы когда он вернется, влепить ему пощечину, которую он точно заслужил.
— Но перед тем, как ты уйдешь насовсем… — девушка запнулась. — Я передумала. Если мы не увидимся так долго, то я все-таки хочу, чтобы ты оставил кое-что после себя. Сможешь сделать… это… ещё раз.
Теон усмехнулся и поцеловал её, а вместе с этим тучи расступились, освещая берег теплым и ласковым светом.
Прости, Шенна. Но ужин сегодня задержится…
— Ма-а-а-а-а-ам! Данэс опять дерется! Он столкнул меня с дерева! — Самина вздохнула, сбрасывая звонок на коммуникаторе. Кто бы мог подумать, что быть матерью так сложно, да ещё и Шенна отправилась на курсы, свалив обоих детей на неё. Но Шенне это правда было нужно, она и так слишком много времени проводит с детьми за городом.
— Арвин, ты должна научиться давать сдачи, как я тебя учила, — наверное, это был не лучший совет для девочки, но Данэс порой был сущим дьяволенком, и в такие моменты Самина жалела, что посоветовала Шенне назвать сына в честь Кригера.
Это определенно была плохая идея.
Самина взяла дочь на руки, и вместе они вышли на улицу, где на дереве, словно маленькая обезьянка, прыгал мальчонка. Совместными усилиями на том дубу был возведен домик, и Данэс часто называл себя «Держателем Скал». И зачем-то водружал себе на голову корону из папье-маше, хотя насколько Самина помнила историю, у Держателя Скал не было никакой короны.
— Данэс, сколько тебе раз говорить не обижать сестру!
— Она первая начала в меня искры швырять! — крикнул в ответ мальчик. — Я говорил ей перестать, а она всё швыряет и швыряет!
— Искры? — не поняла Самина и, вскинув левую бровь посмотрела на девочку в своих руках. — О каких таких искрах он говорит?
— Ну… — замялась Арвин. — Вот об этих…
Девочка махнула рукой, и с её пальцев действительно полетели сияющие искорки. И при виде этого Самина просто остолбенела. Казалось, что целый мир перевернулся у неё на глазах.
— Ма-а-а-ам… почему ты плачешь? Мам… я больше так не буду, честно… Мам, не плачь… — тут же забеспокоилась девочка, пытаясь утешить маму.
— Всё нормально, — Самина шмыгнула носом и свободной рукой вытерла проступившие слезы. — Ты не сделала ничего неправильного, милая. Просто это всё твой папа.
— Мой папа? — не поняла она.
— Да. Раз ты научилась делать искорки, то возможно… он управляется со своими делами гораздо быстрее, чем планировал изначально. И может он даже скоро нас навестит.