Он вновь взглянул на юношу, по-настоящему обеспокоенного. Как бы он захотел заглянуть ему в душу и понять его чувства. Его разум зацепился за эту странную и глупую мысль, а затем стал раскручивать её в обратном направлении.
Как бы Таргарон не старался, он не способен остановить собственную трансформацию. Тьма рано или поздно поглотит его, но… что, если он оградит свой Свет от этого?
Я сделаю то, что планировал, но раньше.
Я изберу самых лучших и сильных Ткачей Иного и подарю им свой Свет. Каждому столько, сколько он способен вобрать без вреда для себя. Это не объединит их разумы, но позволит сохранить хотя бы часть силы для будущего. Чистый Свет нужно во что бы то ни стало. Очистить его от Тьмы, прежде чем наступит Последний час.
— Сиобан, — обратился Таргарон к ученику. — Собирай остальных. Дарвина, Шенну, Руш, Джасмаэль… всех. Я решил кое-что попробовать…
1745 год от Исхода Старых Богов.
За 18 лет до начала завоеваний Владетеля.
— Поднимайся, щенок, — взревел учитель, и прежде чем Теон успел подняться, мужчина схватил мальчика за волосы и вытащил из постели. Вернее того, что можно было назвать постелью: просто сваленное в кучу сено. Порой, когда учитель Утрен считал, что Теон повел себя плохо или недостаточно выказывал почтение, то забирал и эту малость, заставляя мальчика спать на голом камне.
Теон покатился по полу, но прежде чем успел встать, учитель ударил его сапогом в живот. Мальчик скрючился на полу, жадно глотая воздух, а Утрен тем временем уже принялся собирать вещи.
— Сегодня важный день, щенок, мы не можем терять ни минуты, — фыркнул мужчина. Он копался в своих вещах, складывая их в сумку.
— Прошу прощения, учитель, — прошептал Теон, наконец восстанавливая дыхание и вытирая слюну с губ. — Мне жаль.
Но вместо того, чтобы принять извинение, мужчина щелкнул пальцами, и юный Теон рухнул на пол, ощущая, словно под кожей ползают змеи. Это было страшное и пугающее чувство, и пусть разумом он понимал, что это не взаправду, но тело считало иначе.
— Мне жаль, учитель… Мне жаль… Мне очень жаль… — бормотал он.
Теон мог бы покончить с этим, мог бы сам коснуться Иного, и пусть его сила слабая, этого было достаточно, чтобы не позволить Утрену воздействовать на внутренности ребенка. И тем не менее Теон этого не делал, ведь знал, что будет хуже, гораздо-гораздо хуже.
Утрен не любил, когда ему перечат.
Змеи под кожей ползали в течении нескольких минут, но это время казалось вечностью. Наконец учитель отпустил свой источник, и Теон облегченно выдохнул, но позволить себе расслабиться он не мог. Он встал на ноги и отправился помогать учителю.
Тот удовлетворенно буркнул что-то себе под нос, и лишь тогда Теон позволил себе внутренне порадоваться. Похоже, Утрен был чем-то недоволен или обеспокоен, в такие дни он часто отрывался на своем нерадивом ученике, но сегодня он и впрямь был слишком занят для такого. По этой причине Теону лучше всего было пытаться делать все идеально, и тогда к моменту, когда у учителя появится время, он не станет тратить его на наказания.
— Мы уходим, — приказал учитель, и Теон поплелся за ним, держась позади на расстоянии пяти шагов. На таком расстоянии обычно ходили рабы или кабальные слуги. Теон не был ни тем, ни другим, по крайней мере он сам считал себя свободным человеком, но когда рискнул спросить об этом учителя, тот на целые сутки парализовал мальчика, оставив его валяться на полу без способности даже моргнуть.
Они вышли на оживленные улицы Барагута, небольшого городка чуть севернее Дармасса. На нем пересекались два крупных торговых тракта, отчего город всегда был оживлен, хоть самих жителей тут не так уж и много. Зато здесь много путешественников и возможностей посмотреть на диковинки с разных концов света, которые перевозят торговцы.
Из-за этого тут хватало самого разного люда как по статусу, так и по внешности. Вот Теон заметил лавку дорнийцев, народа мореходов, а вон и экруаты — жители пустыни с почти черной кожей. Латраны, шегуэны и ещё много народов, названий которых Теон не знал. Он мечтал побывать в их краях, узнать их легенды и культуру.
У западных ворот в город Утрен встретился с одним из своих знакомых. Матарэс, двухметровый и крайне волосатый мужчина с вызывающей наружностью и грубым голосом. Он был портальщиком и старым другом Утрена. Несмотря на грозный вид, Матарэс нравился Теону. Он никогда не причинял мальчику вреда и пару раз угощал сладостями, когда учитель отлучался по делам.
— Значит, ты все-таки решился… — Матарэс неодобрительно покачал головой. — Ты же понимаешь, что это безумие? Оно убьет мальца.