Астрар возмутился:
- Не задавайся лишними вопросами, и отбрось все сомнения. Верить в дело, которое делаешь – уже половина сделанного. Главное: нам необходимо лететь, и от нас с тобой, пилотов, во многом зависит успех экспедиции, а для этого необходимо тщательно и неустанно готовиться, и это наша частная и ближайшая задача. Вскоре состоится сбор команды, всего пять человек: нас двое, двое медиков, что обследовали тебя, и пятого должны вот-вот подослать. А пока подумай обо всём, что я сказал.
Собрались в учебной комнате, уставленной и завешанной самой разнообразной электроникой. Вглядевшись в присутствующих, Рамир пятым увидел того, кого никак не ожидал и уж совсем не хотел видеть – Стерру. И она, встретив ненавидящий взгляд свидетеля её трусливого предательства у Власта, сморщила носопырку и чуть подняла верхнюю губу, выразив тем самым презрение к недавнему победителю. Сбор вели два старичка. Одного Рамир неоднократно видел на заседаниях Совета и знал в качестве ведущего эксперта по космологии. Второй, очевидно, был его подручным, удобно устроившимся в тени маститого бюромана. Эксперт начал с того, что сделал перекличку экипажа, а заодно и познакомил друг с другом, охарактеризовав каждого как достойного специалиста в своей области. В области медицины это были Медар и Медир, давно работавшие в паре в загадочной и пугающей биоинженерной лаборатории. У обоих был одинаково отталкивающий взгляд, словно примеривающийся, какую бы часть тела у присутствующих оттяпать и заменить на биодеталь. Стерру старец охарактеризовал как опытную процедурную медсестру. У Рамира интуитивно сложилось мнение, что собранные в спешке пятеро ещё не команда, вернее, совсем не команда. Мало собрать высокопрофессиональных специалистов, надо ещё дать им возможность притесаться друг к другу, хорошо бы, чтоб по характеру дополняли друг друга, были бы просты, открыты и приятны в общении, а ни о Стерре, ни о медиках этого не скажешь. Вся надежда, что у Астрара хватит воли и авторитета, чтобы объединить всех хотя бы делом. После презентации достойных членов экипажа замудрёный космолог в преамбуле наставлений порадовал историей гибели первого звездолёта. Оказывается, тот ничего не нашёл сам, а летел целенаправленно по наводке двух зондов-телескопов, которые и наткнулись на Голубую планету. В тогдашнем космоцентре докатастрофного многофункционального космодрома, естественно, захотели получить более детальные снимки и снизили зонды ближе к планете, да так, что они не справились с большой силой притяжения и упали, скрывшись в густой облачности. А потом, в связи с необходимостью очередного поспешного обновления и наращивания миротворческого оружия сдерживания, программы освоения космоса были урезаны до минимума, и стало не до далёкой заманчивой планеты. Когда же глобальная драка закончилась, и от былого космического великолепия остались только два звездолёта, о Голубой вспомнили, и вспомнили как об альтернативе своей Планете. Но первый разведчик не выполнил своей миссии, став, по предположению старца, вероятной и неотвратимой жертвой гигантского облака кислотных туманов, состоящего из космической пыли. Астронавты успели сообщить о стремительно надвигающейся опасности, но обойти её или как-то увернуться от встречи не успели и растворились в облаке бесследно. И, хотя вероятность встречи с такой опасностью невелика, на втором звездолёте установили датчики, предупреждающие о ней заранее. Экипажу второго предстоит повторить путь первого, и не только повторить, но и совершить облёт и посадку на Голубую с тем, чтобы получить хотя бы приближённое впечатление об этапе её эволюции. При удачной посадке каждый из астронавтов должен выполнить индивидуальное задание, и заплесневелый руководитель полёта передал их каждому в электронной записи. Потом последовала общая накачка, стержнем которой был настоятельный призыв не тянуть с подготовкой и стартовать как можно скорее. Старички явно хотели отделаться от звездолёта побыстрее, послав его ко всем звёздам и облегчённо вздохнув, освободиться от последней тяжкой заботы стремительно уходящей жизни. Им-то уж точно не дождаться возвращения первооткрывателей Голубой, их-то и не волнует ни собственный запоздалый финиш, ни финиш звездолёта, их заботит только старт. При этом одряхлевший космолог всё упирал и упирал на возникшие сложные обстоятельства, требующие срочного отлёта, но не называл их. Надо торопиться – и всё, «а то»… - продолжил было за него Рамир, но так и не нашёл вероятного продолжения. Ему изначально не нравилась космическая затея, в которой всё зыбко и неопределённо. Он привык физически копаться в грунте, камнях, обнажениях, рудоносных выходах, далёкие миры для него были чужды и неинтересны – их не пощупаешь. Всё, что сейчас говорилось, казалось нереальным, несерьёзным, взрослой забавой, и он решил, поскольку влип в эту затею, не напрягаться чересчур, делать только то, что прикажут, не высовываясь с инициативой, и как-нибудь перетерпеть эту каторгу. Ладно, лететь - так лететь, торопиться – так торопиться, но лично ему торопиться некуда, и всё же – «а вдруг»… - и опять не нашёл продолжения. А конструктор клятвенно убеждал, что у них получится и без «вдруг», поскольку звездолёт оснащён надёжнейшей компьютерной автоматической системой навигации и доставит астронавтов к Голубой без их активного участия, и только надо будет в ручном режиме сблизиться с планетой, сделать один-два облёта и совершить посадку. И эти элементы управления должны быть отработаны здесь до автоматизма. Ещё оба отправителя долго убеждали молодых астронавтов обязательно вернуться, как будто те не хотели того же или намеревались дезертировать на Голубую. Как тонко резюмировал подручный: «без возвращения звездолёта смысла в экспедиции нет». А корифей космонавтики ещё и ещё раз напоминал о важности индивидуальных заданий, особенно того, что выдал медикам. Рамиру даже захотелось узнать о его содержании. Самое лучшее и простое задание досталось Астрару: сидеть в звездолёте и не рыпаться, пока остальные копошатся на чужой планете.
- Как вы считаете, - задал единственный вопрос самый неподготовленный и самый равнодушный из астронавтов, - за какое время нам удастся смотаться туда-сюда?
Руководитель озадаченно похлюпал носиком, вернее, тем, что от него ещё осталось, посчитал и, соображая, как бы не огорчить улетающих туда, не нашёл, однако, для ответа ничего лучше правды:
- Вашей жизни хватит.
«И на том спасибо!» - удовлетворился ответом Рамир, тоже хлюпнув более весомым носом.
- Кто же полетит тогда потом? – поинтересовался ещё запредельным будущим.
Старичок неопределённо пожал плечиками – ему-то и ближайшее будущее не светит.
- Вероятно, новый экипаж. Думаю, что он первым останется на Голубой, отправив звездолёт обратно в автоматическом режиме за следующей партией переселенцев.
«Фантаст, однако», - подумал любознательный астронавт. – «А что, если нам остаться?» - и сразу же: - «Ни-ког-да!»
Тренировки понравились. Теоретическую подготовку вёл подручный, который на деле оказался толковым мужиком, рассказывающим доходчиво и занимательно о звёздах, звёздных системах, звёздных реперах, планетах, туманностях и мусорных космических осколках, от которых звездолёт научен отклоняться самостоятельно. Рамиру, с его развитой геологической зрительной памятью, звёздная наука давалась легко, запоминаясь надолго, и скоро голова его по ощущениям превратилась в плотную туманность, перенасыщенную звёздными скоплениями. Звездочёт показал и Мерцающую галактику с Голубой планетой и пасущей её звездой, правда, в компьютерном изображении. Но и упрощённая схема впечатлила, стала ясна цель и вызвала естественный вопрос:
- А её не сорвёт с хвоста, пока мы летим?
Преподаватель ухмыльнулся, порадовавшись любознательности ученика.
- Успеете.
«И ладно», - успокоился Рамир. В общем, второй пилот-астронавт оказался способным малым и даже обставил первого, но не высовывался, соблюдая установленные себе ограничения. В памяти ненароком возник последний разговор с убитым другом, и он задал ещё вопрос:
- А нельзя ли нам как-нибудь прихватить с собой оттуда сюда, для нашей Планеты, хотя бы немного магнитного поля?