Старичок с подозрением посмотрел на молодого - уж не свихнулся ли тот от учебных успехов? – и рассмеялся дребезжащим смешком умудрённой старости, испорченной наукой.
- Попробуйте, - разрешил. – А что толку? – сразу и возразил обоим. – Для устойчивого магнитного поля нужен приличный магнитный момент, а он может быть только у вращающейся вокруг оси планеты. Наша, к сожалению, замерла.
Рамир тут же хотел предложить свой классный метод оживления магнитного момента, но, вспомнив, что решил не высовываться, не высунулся.
Физподготовкой руководил старший технарик-звёздостроитель, здоровенный дядя, абсолютно лысый, смуглый, улыбчивый и разговорчивый не по комплекции. Вся его команда уже была расформирована и распределена по другим объектам, а он и ещё трое остались в залог до отправки их детища. Когда он узнал, что Рамир тоже технарик, да ещё и геолог, друг природы и космоса, и в числе счастливцев оказался не по своей воле, то совсем размяк, и они сразу стали друзьями. Работы у него с астронавтами было одновременно много и мало. Мало потому, что тренажёров было мало – одна захудалая малоамплитудная центрифуга и несколько силовых тренажёров, а много потому, что они то и дело выходили из строя, и приходилось их чинить. В общем, работящие руки Космара – так звали нового знакомого Рамира – никогда не знали покоя.
- Как это вам удалось сварганить такую огромную махину? – спросил как-то геолог-космонавт в перерыве между силовыми упражнениями. Старший технарик тяжко вздохнул, словно ещё не освободился от непосильного груза.
- Удалось, как видишь. Власт собрал здесь перед катастрофой лучших звёздостроителей, а они постарались в полной мере передать свой опыт и знания нам и, главное, внушили ответственность за наше ответственное дело. Естественно, что без умных приборов и технологий не обошлось. Знаешь, что такое трёхмерные принтеры?
- А зачем мне это знать? – последовал резонный вопрос-ответ.
Космар снисходительно к тупости друга улыбнулся.
- Так знай: это то, что позволило нам конструировать и производить детали на малой площадке без громоздких станков, минуя сборный конвейер, и сразу закреплять их на звездолёте. Уяснил?
- Понятно, - ничего не понял геолог. – Слушай, у тебя здесь, - показал на тренажёры, - всё ломается, а кто будет чинить наш большой тренажёр в полёте?
Главный ремонтёр ещё шире растянул маленький рот.
- Возьмёте с собой, починю, - и нахмурился: - А то здесь, в городе, стало слишком неспокойно.
- Что там? – в вопросе Рамира было больше равнодушия, чем участия. Он под той жизнью, по совету Астрара, подвёл черту.
- Мигранты бузят, - кратко объяснил Космар. – Их стало больше, чем нас, коренников, и они, воспользовавшись численностью, требуют, обнаглев, уравнивания в правах, свободного доступа в развлекательные залы, сменность на тяжёлых работах, всего и не перечислишь, они и сами, наверняка, не помнят всех требований. Пока ментарики справляются.
- А Власт? – спросил Рамир о главном энтерике, единственном, судьба которого его ещё волновала. – Что он?
- Не знаю, - Космар устало пожал плечами. – Давно не видел и не слышал, - и чуть помолчав: - Чего-то выжидает.
«Выждет, пока все бунтари засветятся, и разом прихлопнет», - со злорадством подумал сын.
Больше всего ему понравилась подготовка в большом и глубоком бассейне. Это был первый водоём, освоенный им в жизни. Он и не представлял себе, как это здорово бултыхаться в упругой прозрачно-зелёной воде и чувствовать, как потоки её скользят вдоль тела. Жалко, что упражнения голышом перемежались с упражнениями в полной космической экипировке, включая герметичный скафандр, а на подошвы им навешивали свинцовые подмётки так, чтобы не топили до дна, а позволяли кувыркаться и передвигаться в воде широкими прыгающими шагами, словно в невесомости. Рамиру это напоминало бег по поверхности в разреженной атмосфере Планеты. Как-то, когда они в полном удовлетворении упражняли мышцы голышом, к нему неожиданно подплыла Стерра, и Рамир даже вынужден был выставить перед собой защиту в виде большого мяча, с которым они ныряли, пытаясь погрузить его как можно глубже, и он-то и остановил сближение голых тел.
- Я всё хотела сказать, - сказала-таки неприятная женщина, - что совсем не ожидала увидеть тебя здесь, - и улыбалась, а глаза глядели насторожённо сквозь недавние воспоминания и о дуэли, и о встрече у Власта.
- Взаимно, - ответил он кратко телепатически, боясь набрать воды в рот, поскольку плавал ещё не лучше свинцовых подошв.
- А ты парень ничего, - похвалила и, оттолкнувшись от мяча, проплыла вокруг, чтобы убедиться в похвальном определении. Она-то, умело приспосабливаясь к любой обстановке и к любым обстоятельствам, и в воде чувствовала себя словно в родной среде.
- И ты тоже… - он не нашёлся сразу, как её определить, и только повторил, - ничего. – Хотел было сказать невзначай «парень», поскольку женского в её внешности почти ничего не было.
- Почему бы нам не подружиться? – опять подплыла ближе и тоже ухватилась рукой за мяч.
- Придётся, - он никак не мог найти нужную тональность разговора и отделывался отдельными словами. А ей хоть бы что, она не желала видеть и слышать явной неприязни.
- Слушай, - настырница снова перешла на телепатию, чтобы другие пловцы, старательно топившие мячи, не подслушали занимательной беседы, - не прийти ли мне к тебе? – и смотрела безотрывно, весело и бесстыже глаза в глаза, словно гипнотизируя.
- Зачем? – испугался Рамир.
Она громко засмеялась и тут же закашлялась, набрав ненароком воды в широко открытый ротик.
- Как зачем? Займёмся… - и сквозь визгливый хохот: - упражнениями.
- Ты что? – ему такая подготовка не понравилась. – Забыла, что всюду телекамеры?
Стерра умерила смех, оставив только улыбку.
- Ну и что? – не сдавалась. – Пусть смотрят, кому интересно. – Рывком отобрала мяч и нырнула, сверкнув в свете ламп блестящим от стекающей воды мужским задом.
А Рамир потом, после бассейна, всё никак не мог заснуть, опасаясь, что придёт, и придётся, сдавшись и ослабев, заняться гнусными упражнениями. Но она, то ли к облегчению, то ли к сожалению, не пришла, наверное, всё же постеснявшись посторонних телеглаз.
Наиболее интересными были занятия-упражнения в звездолёте. Гладко зализанный громадный приплюснутый овалоид был закреплён с наклоном в половину прямого угла ажурной стальной конструкции стартового комплекса, нацелившись в толстенные железобетонные лепестки крыши. В самом низу днища выступали крупным гофром блестящие сопла, выше которых портили гладкость два больших спиралевидных электромагнитных толкателя. В противоположном верхнем тупом торце матово отражались в электрическом освещении овальные иллюминаторы, а за ними была открыта внутрь тесно пригнанная к корпусу и тоже овальная дверь, к которой добираться нужно было в пристроенном снаружи лифте. Космар с воодушевлением и гордостью подробно рассказывал об устройстве своего детища, но Рамира детали не интересовали, зачем они ему в одном полёте? Он только запомнил, что коллективная космическая гробница оснащена, кроме мощнейших электромагнитных двигателей, ещё и компактным реактором ядерного синтеза для обеспечения электроэнергией электромагнитных установок, многочисленных приборов и манипуляторов, а также для обогрева, освещения и короткопериодных скоростных манёвров. А ещё для подзарядки двух внушительных лазерных пушек, радиофизического излучателя-плазмоида и ярчайших прожекторов. Кроме того, каждому астронавту всучили по пулайзеру на случай, если голубые с Голубой полезут в драку. И стало непонятно, зачем они прутся в такую даль: осваивать мирно или завоёвывать в драке. Ни то, ни другое с такой разобщённой и слабо подготовленной командой немыслимо. Рамир всё больше и больше укреплялся во мнении, что их космическая прогулка длиной в жизнь не кончится добром, и потому не очень напрягался запоминать то, о чём с упоением талдычил звёздостроитель.