---------------
Допрыгав до узкой сухой долины, зажатой в отрогах высоких скалистых гор, он, употев от непривычных усилий так, что запотело и стекло шлема, снял его и, часто дыша широко открытым маленьким ртом, стараясь как можно больше вдохнуть жиденького воздуха, безошибочно нашёл замаскированный вход и набрал на замке цифровой код, который менялся каждые три дня по известной ему формуле. Базальтовая глыба легко сдвинулась в сторону, Рамир вошёл в тесную переходную камеру, подождал, пока внешний люк закроется, чтобы исключить потери воздуха изнутри, набрал новый код на второй стальной двери, и та тоже послушно сдвинулась, впуская своего. Чужаки не раз пытались найти и взломать входы, но массивные двери не поддались никакой взрывчатке, надёжно охраняя подземный мегаполис от незваных гостей. Ну, а если кто особенно настырный, сдуру, в отчаяньи, не дорожа проклятой жизнью, всё же попытается взломать замок, то к его услугам чуть выше по склону располагался в бронированной каменной нише охранный секрет с постоянным дежурством ментариков, вооружённых снайперским лазерным оружием. Они никогда не промахивались, свидетельством чему служили полуистлевшие трупы и скелеты серяков, громоздившиеся поодаль как предостережение наглецам.
Войдя в город, Рамир глубоко и уже свободно вдохнул живительного воздуха, насыщенного кислородом, вырабатываемым мощными электромагнитными установками, разделяющими воду на кислород и водород под воздействием интенсивного радиационного излучения. Освобождённый таким образом кислород мощными компрессорными установками и промежуточными насосами разгонялся по трубопроводам во все отдалённые уголки подземного мегаполиса. Сложная система аэрации с автоматикой следили за состоянием воздуха и выводили вредные газы, скапливающиеся в верхних естественных камерах, на поверхность. Хорошо надышавшись, коренной энтерик-технарик взял стоявший в нише-парковке велосипед – единственный вид разрешённого экологического городского транспорта – и покатил к центру города, легко передвигаясь по гранитным плитам центральной улицы, встречаемый и провожаемый автоматически срабатывающими электрическими лампами с фотоэлементными «глазами». Улица причудливо виляла, преодолевая небольшие подъёмы и короткие спуски и подчиняясь рельефу громадного пещерного комплекса, который и послужил вместилищем подземного мегаполиса, обустроенного мозгами и руками многих архитекторов и строителей ещё задолго до последней катастрофической атомной бойни, приведшей к массовому разрушению городов и гибели цивилизации Энтеррии. А подземный город устоял, лишь частично пострадав от ядерных ударов, но эти шрамы были быстро заделаны, и спрятавшийся город продолжал жить, принимая к себе тех, кто ему нужен и кому посчастливилось уцелеть на поверхности планеты. Жил и работал, не сдаваясь, даже развивался, расширяя границы и увеличивая, по мере возможностей, население. Работали все, непрерывно и поспешно, забываясь на работе, работали до изнеможения, понимая, что в этом спасение. Потому-то и пуста была магистральная пещерная улица. Лишь изредка попадались встречные прохожие и велосипедисты, торопливо добирающиеся до своих каменных берлог, предпочитая отлёживаться и отсиживаться там до новой смены. Каждый устраивал себе жилище сам, выдалбливая гнёзда в поперечных к магистрали ходах, а то и вовсе удаляясь от неё на большие расстояния, следуя по ответвлениям пещерного комплекса. Кто хотел и мог развлечься, снимая стрессовые нагрузки, шёл в общественные клубы со свободным сексом, наркотическими напитками и одуряющей ритмической музыкой. Для большей свободы при входе раздевались догола и постепенно переходили от секса к наркотикам и музыке с танцами, затем снова по кругу, задерживаясь там, в чём больше потребность. И всё больше молча. Правда, энтерики и вообще-то говорливостью не отличались, предпочитая телепатическое общение. В клубы эти допускались только технарики, чинарики-делопроизводители и ментарики-охранники, да и то по особым талонам, выдаваемым на определённый срок или в качестве награды и поощрения. Где и как развлекались рабарики, никто из средней элиты не знал и знать не хотел. Высшая элита в лице бюроманов и властариков оттягивалась втихую в своём закрытом кругу, не доступном больше никому. Рамир изредка захаживал в клуб, но обычно там не задерживался. Удовлетворив томившийся физиологической потребностью молодой организм, он уходил в электронную библиотеку с внушительным электронным архивом, действовавшим на его слабо развитую нервную систему посильнее секса и наркотиков. Обычно там он заставал и своего напарника по комнате – биохимика Микрара, который, если не был занят в лаборатории, то всё свободное время просиживал в изучении биофизических, микробиологических и других подобных достижений древних, запечатлевших – спасибо им! – нереализованные открытия на электронных носителях в надежде, что они кому-нибудь когда-нибудь понадобятся. И они понадобились. Микрар то и дело тонко вскрикивал от удовольствия, найдя в архивах не известные ему способы извлечения полезных людям микроэлементов и витаминов из окаменевших древесных или горных пород типа известняков, сланцев, туфов. Он очень редко выходил на поверхность, где ему было не интересно. Для этого законченного учёного-трудоголика вся жизнь и все удовольствия сосредоточились в любимой научной работе. Жили они дружно, проводя общее свободное время в долгих беседах о далёком и занимательном прошлом, редко о скучном и сером настоящем и никогда не обсуждали тёмного и тревожного будущего. И другие энтерики устраивались в жилищах по двое-трое, объединяясь по симпатиям и интересам так, чтобы взаимное присутствие в тесной камере не было в тягость. С тех пор, как женщины добились равноправия с мужчинами и решительно отказались тратить время и силы на вынашивание и рождение детей, сосредоточившись на карьере, семья перестала быть объединяющей ячейкой, тем более что не нужны стали и объединяющие домашние хозяйства и кухни, поскольку обременительные бытовые услуги стали общественными. Наметилась и даже увеличивалась некоторая отчуждённость разнополых подземных обитателей, и никого не удивляли и не шокировали открыто распространяющиеся лесбиянство и гомосексуализм.