Харшоу вздохнул.
– Что ж, уверен, что все так и будет. Но можешь ты заставить исчезнуть один только пистолет? Не «останавливать» человека, не убивать его, а просто оставить его в живых?
Смит взвесил услышанное.
– Это будет легче, чем делать и то, и другое. Но Джубал, если я оставлю его соединенным, он сможет сделать плохо Джил. Так я это грокаю.
Харшоу напомнил себе, что эта детская наивность не детская, не наивная, а является проявлением сложной культуры, которая, как он начинал понемногу понимать, далеко обогнала человеческую, развиваясь какими-то своими таинственными путями… а эти наивные замечания исходят от супермена. От того, во всяком случае, кто действует как супермен. Отвечая Смиту, он так тщательно подбирал слова, словно замыслил опасный эксперимент.
– Майк… если ты достигнешь «точки пересечения», в которой должен будешь действовать, чтобы защитить Джил, ты будешь действовать?
– Да, Джубал. Я буду.
– Не переживай из-за потери еды. Вообще не переживай. Защищай Джил.
– Я всегда буду защищать Джил.
– Хорошо. Но, предположим, человек наводит пистолет или держит его в руке. Предположим, ты не хочешь убивать его… но тебе надо, чтобы пистолет исчез. Можешь ты это сделать?
Пауза Майка была короче обычной.
– Кажется, я грокнул. Пистолет – плохая вещь. Но человека – нужно оставить соединенным. – Он подумал. – Я могу сделать это.
– Хорошо. Майк, я покажу тебе пистолет. Пистолет – плохая вещь.
– Пистолет – плохая вещь. Я сделаю, чтобы он исчез.
– Не заставляй его исчезать сразу же, как только увидишь.
– Не надо?
– Не надо. Я подниму руку с пистолетом и стану наводить его на тебя. До того, как я наведу его на тебя, заставь его исчезнуть. Но не останавливай меня, не причиняй мне боли, не убивай меня, вообще ничего не делай со мной. И как еду меня тоже не теряй.
– О, я не буду, – искренне ответил Майк. – Когда ты рассоединишься, брат мой Джубал, я надеюсь, что буду приглашен вкусить от тебя, молясь и восхваляя тебя с каждым куском… пока не грокну тебя полностью.
Харшоу сумел справиться со своими рефлексами и мрачно ответствовал:
– Благодарю тебя, Майк.
– Нет, это я должен благодарить тебя, брат мой, и если случится, что меня изберут раньше тебя, я надеюсь, ты найдешь меня ценным для грокинга. Раздели меня с Джил. Ты разделишь меня с Джил? Пожалуйста!
Харшоу взглянул на Джил, увидел, что она сохраняет невозмутимое лицо, и подумал, что со своими больными она, наверное, непоколебимей скалы.
– Я разделю тебя с Джил, – торжественно обещал он. – Но, Майк, никто из нас не будет в ближайшее время едой. Я покажу тебе пистолет, а ты жди, пока я не скажу… а потом будь очень осторожен, потому что мне еще многое надо успеть, прежде чем я буду готов к рассоединению.
– Я буду осторожен, брат мой.
– Хорошо, – Харшоу выдвинул ящик. – Гляди сюда, Майк. Видишь пистолет? Я хочу взять его. Но ничего не делай, пока я не скажу. – Харшоу потянулся за пистолетом, заслуженным полицейским ветераном, взял его. – Приготовься, Майк. Давай! Харшоу со всей возможной быстротой прицелился в Майка.
Его рука была пуста. Джубал был потрясен.
– Превосходно! – только и смог произнести он. – Ты убрал его раньше, чем я прицелился.
– Я счастлив.
– Я тоже. Дюк, это попало в камеры?
– Еще бы!
– Хорошо, – Харшоу вздохнул. – Все, ребята.
Энн попросила:
– Босс, мне скажут, что вышло на пленке?
– Посиди здесь, сама увидишь.
– Э, нет! Мне нельзя, ведь я свидетельствовала. Но я хотела бы узнать – позднее – покажет ли она, что я потеряла сноровку.
– О'кей.»
«Проектор представлял собой экран с письменный стол величиной, снабженный адаптером, и предназначался для просмотра полноценных озвученных фильмов, снятых на четырехмиллиметровую пленку. Через пару минут они уже наблюдали за событиями, приведшими к исчезновению пустой коробки из-под бренди.
Джубал увидел со стороны, как коробка летит прямо ему в голову и на полпути бесследно исчезнет.
– Энн было бы приятно узнать, что камеры на ее стороне. Дюк, давай-ка прокрутим еще разок, помедленнее.
– О'кей, – Дюк перемотал пленку назад. – Скорость – десять к одному, – объявил он.