- Но вы - исключение, - сказала Речел, прервав себя на полуслове. Глаза ее широко раскрылись и губы дрогнули. Она прижала к горлу ладони, стараясь помешать словам вырваться.
- Я? Почему? - спросил он.
- Я имела в виду, - сказала она, - что вы или кто-то другой могли бы быть исключением. Если бы кому-нибудь удалось продлить свой жизненный цикл на очень долгое время, а потом...
- И что потом? - спросил Грибердсон.
Он остановился и посмотрел на нее сверху вниз большими и чистыми серыми глазами.
Речел дрожала, но не от холода, солнце отдавало миру в этот день достаточно тепла, к тому же она была хорошо одета.
- Я только рассуждаю, - сказала она. - Может быть, за всю историю человечества кто-то создал эликсир, позволяющий сохранять молодость. По вашему, это возможно?
- Возможно, - ответил он и улыбнулся. Речел опять вздрогнула.
- В молодости мне приходилось слышать легенды дикарей Африки о чародее, нашедшем эликсир юности. Предполагалось, что он давал иммунитет ко всем болезням. Но человечество давно мечтает о таком эликсире, так что скорее всего легенда о его существовании - не более чем плод этих мечтаний.
- Хорошо, - сказала Речел. - Но предположим, что такая личность все-таки существует. Не считаете ли вы, что этот человек очень одинок? Он видит, как те, кого он любит, старятся, теряют красоту и умирают. Он будет много раз влюбляться и растить детей, зная, что переживет каждого из них.
Речел замолчала, проведя языком по пересохшим губам, и подвинулась к Грибердсону. Она была очень серьезна сейчас и, задавая вопрос, старалась смотреть прямо в глаза.
- Это в том случае, - сказала она, - если ему неизвестен секрет эликсира. Иначе он мог бы сохранить молодость своей жене и детям. Конечно, ему пришлось бы открыть им тайну, и это было бы очень опасно. Ведь согласитесь, что очень немногие способны хранить подобные секреты.
- И вы тоже к ним относитесь? - спросил он улыбаясь.
- Да, - ответила она.
- Желаю вам найти обладателя эликсира, - сказал Грибердсон, - если, конечно, он существует. А если это и так, то вряд ли обитает именно в этой эпохе. Хотя, кто знает, может быть, существуют растения, которые в будущем станут редкостью, способные стать основой для эликсира. Быть может, его следует принять лишь однажды, и действие его будет вечно.
- Мне, наверное, не следует этого говорить, - сказала она, - но когда вы ушли к вотаграбам, мы - Роберт, Драммонд и я - долго спорили о вас. Мы пришли к выводу, что обстоятельства вашего назначения в экспедицию весьма необычны. Кроме того, с прошлым вашим тоже не все ясно. Однажды вы обронили странную фразу, которая может свидетельствовать лишь о том, что вы прожили долгую, очень долгую жизнь, намного больше...
Грибердсон не переставал улыбаться.
Он сказал:
- Боюсь, что перемещение во времени подействовало на вас неблагоприятно. Назовем это темпоральным шоком или темпоральным синдромом. Не следует катапультировать человеческое существо во время, столь далекое от его эпохи. Человек оказывается в обстановке, органически чуждой ему, и как следствие - возникают неврозы, а может быть, даже психозы.
- В таком случае на вас шок должен был подействовать в той же степени, что и на нас...
Она замерла. Грибердсон смотрел поверх ее плеча куда-то на холм и явно был встревожен.
- Что случилось? - спросила она.
Обернувшись, Речел посмотрела на верхушку холма, но увидела лишь снег, блестевший на солнце, сосны и ели, орла в небе и несколько серых теней справа от вершины, но внимание Грибердсона привлекло нечто другое.
- Кажется, там что-то шевелится, - сказал он. - Среди деревьев.
Ни о чем не думая, она сделала шаг вперед и обвила его руками. Желание, долго скрываемое в глубине души, теперь вырвалось, и он понял это так же, как и она сама, но было уже поздно.
Речел не отпрянула, а поднялась на носках и поцеловала его. В этот момент пуля просвистела в дюйме от ее головы, положив конец беседе. Затем донесся звук выстрела.
Грибердсон повалил ее в снег и упал рядом. Речел подняла голову. Теперь она стала похожа на снеговика, снежная пудра залепила лицо сплошной маской, на которой были лишь большие голубые глаза.
- Это Драммонд, - сказала она. - Но как он решился? Это совсем на него не похоже. Он же не убийца.
Но Грибердсон знал, что кто-кто, а ее муж способен на многое, но только произнес:
- Не будем пока никого обвинять. Сначала нужно убедиться.
Вторая пуля легла совсем рядом, взметнув снежное облако. Грибердсон откатился в сторону.
- Отличная стрельба. Или ему просто везет. Спрячься за валун.
Речел бросилась к указанному валуну, и пуля взметнула снег в нескольких дюймах от ее ноги.
Стараясь не угодить под пулю, Грибердсон крикнул:
- Судя по разнице времени между звуком выстрела и падением пули, он от нас в четырехстах ярдах.
- Но зачем Драммонду это понадобилось? - застонала Речел. - Мы же не виноваты.
- Зачем? - спросил Грибердсон. Больше он ничем не сказал, но Речел поняла.
Гораздо чаще люди совершают нелогичные поступки, чем логичные.
Грибердсон дождался, когда в валун ударила следующая пуля, осмотрел пистолет, чтобы убедиться, что ствол не забит снегом, и приказал Речел оставаться на месте.
Он прыгнул в снег, моментально перекатился и оказался за деревом. Речел услышала два выстрела. Справиться с искушением и не выглянуть - было выше ее сил.
Но людей она не увидела. Вершина холма казалась пустой. Где-то неподалеку у его подножия прятался за деревьями Грибердсон.
Неожиданно она услышала голос Джона.
Она вновь осторожно выглянула и заметила возле вершины крошечную человеческую фигурку.
Грибердсон махал рукой, приглашая ее подняться. Затем он поднес к губам мегафон, и голос его, словно голос бога, загремел у нее в ушах.
На подъем ушло полчаса. Пологий склон горы весь был занесен глубоким снегом. Наконец, задыхаясь, как астматик, она остановилась.
Смотреть в ту сторону, куда указывал Грибердсон, она не хотела, но понимала, что рано или поздно придется. И ничуть не меньше ей не хотелось показывать Джону свою слабость. Она очень дорожила его уважением, которого никогда не чувствовала.
У снежной полосы, закрыв ладонями лицо и раскачиваясь, сидел Драммонд. Откинутый капюшон позволял видеть кровавую ссадину у него на затылке. Ружья рядом с ним не было.
Грибердсон показывал на следы, которые вели вниз, на другую сторону гряды.
- Драммонд следил за нами, - сказал Грибердсон, - но он утверждает, что стрелять не собирался, и я ему верю. Пока он шпионил, кто-то подкрался сзади, ударил его по голове, обстрелял нас из его ружья и убежал, когда я стал приближаться.
- Это ведь не Роберт, - сказала Речел.
- Я тоже так думаю, - сказал англичанин. - Но если это абориген, то значит, кто-то из нашего племени. Только они знают, как стрелять из ружья. Из них стрелял один Дубхаб, но едва ли он мог быть так меток.
- Возможно... - заговорила Речел и замолчала на полуслове.
- Может быть, стрелял Драммонд, а тот, второй, затем оглушил его и отобрал ружье, - закончил за нее Грибердсон.
- Это ложь, - сказал Драммонд.
- Скорее - логическое построение, - ответил англичанин. - И не вздумайте еще раз обвинить меня во лжи. Вы сейчас в таком положении, что оправдаться будет трудно.
- Вы хорошо себя чувствуете, Драммонд? - спросила Речел.
В голосе ее звучало участие, но она не сделала ни шагу в его сторону.
- Такое чувство, будто голову разнесли на куски.
С помощью фотокамеры Грибердсон обследовал его череп. Спустя шесть секунд он извлек пленку из кассеты, проглядел ее через увеличительное стекло и сказал:
- Трещин нет, но вы получили легкое сотрясение мозга.