Сэмюел ничего не мог с собой поделать: он смеялся и всхлипывал одновременно. Ведь чудом, о котором говорилось в тексте, был он сам!
10 ОБЗОР ПРЕССЫ
Как хорошо, что приближались каникулы! Сэмюел провел в школе всего один день и понял, что больше не выдержал бы. Неприятности начались прямо в половине восьмого утра, когда он понял, что кучу задач по математике, которую он всё откладывал на потом с прошлой недели, сдавать нужно уже сегодня. Он смутно рассчитывал заняться этим на выходных, но там, где он провел выходные, и калькуляторов-то еще не существовало...
Миссис Кьюберт всегда за версту угадывала, если ты не готов. Сначала она осмотрела весь класс целиком, водя в воздухе носом, как сторожевая собака, — будто старалась унюхать неприготовленное задание, — а потом, ничуть не сомневаясь в правильном выборе, указала пальцем на Сэма.
— Господин Фолкнер, прошу вас, пойдите к доске и продемонстрируйте нам, что регулярность прилагаемых усилий — основа всякого математического прогресса.
Она была большой любительницей подобных неясных формулировок, из которых было непонятно — то ли лучше остаться на своем стуле и не двигаться с места, то ли надо немедленно бежать к доске. Видимо, в случае с Сэмом всё же лучше было пойти к доске. Он без особой радости поднялся.
— Свои записи взять не хотите? Что это — отвага или безрассудство?
Сэм вытащил из папки листок, до середины исписанный бессмысленными каракулями, и Харольд, сосед по парте, шепнул ему:
— Вызываем тебе скорую, Сэм! Не волнуйся, родных мы известим!
Дальше Сэма ждали одни из самых отвратительных минут всей его жизни: стиснув в руке мел, он четверть часа сражался с армией уравнений и брызгами слюны, которыми его окатывала орущая миссис Кьюберт. Если бы на нее надеть шлем с забралом и дать в руку полутораметровый меч, из нее вышел бы отменный викинг. Что же до Сэма, то он продемонстрировал не то, о чём его просили, а глубину своего невежества, после чего вернулся на место с двойкой и дополнительным заданием из трех задач.
На перемене Харольд отозвал его в сторонку:
— Ну как там твой отец, вернулся?
— Нет, — процедил Сэм сквозь зубы.
Он сгорал от желания всё рассказать Харольду, но в голове тревожно звенело: «Ты прекрасно знаешь, что может произойти... А если Харольд тебе не поверит, стыда не оберешься как минимум до конца учебного года. Тебе это нужно?» И он в который раз был вынужден признать великую силу молчания. К тому же и Харольд уже переключился на другую тему:
— Ты чего в субботу не пришел на вечеринку к Мэдди, не смог?
— Э... Нет...
— Она спрашивала, не заболел ли ты...
— А..
Мэдди училась в их классе и вертелась вокруг Сэмюела с самого начала года. Она была симпатичной и веселой, но, как бы это сказать... Сэма к ней не тянуло. По правде говоря, с этим у него была проблема. Когда они жили в районе Бель-Эйр, он обожал свою соседку, Алисию Тоддс. Им было тогда лет по десять или одиннадцать, и они всё время гуляли вдвоем и иногда вместе ездили на каникулы в дом Тоддсов на берегу моря. Алисия была потрясающе красивой девочкой: светлые волосы, огромные голубые глаза, светлая кожа и не сходящая с губ улыбка: она всё время думала, какую бы шутку сыграть над своими знакомыми. Так, в один прекрасный день перед дверью старого (и ужасно вредного!) господина Роджера возник разносчик пиццы с семью коробками «анчоуса/бекона», семью «двойного сыра/чоризо» и семью банками лимонада, которых он вовсе и не заказывал. Алисия запечатлела этот момент на одноразовую камеру и потом за это поплатилась: фотографию обнаружили родители, и Алисии пришлось просить прощения у всех сотрудников пиццерии Бель-Эйра. Впрочем, она и тут не осталась в проигрыше: хозяин пиццерии угостил ее мороженым, потому что никто не в силах устоять перед обаянием Алисии Тоддс...
Когда мать Сэма умерла, увы — всё рухнуло. Сэмюел замкнулся в себе и не хотел разговаривать с Алисией. Ему казалось, будто страница счастливых моментов перевернулась и всякое новое счастье оскорбило бы память о маме. Отныне ничто не должно было отвлекать его от безграничной печали... А значит, больше никаких булочек на полдник, никаких веселых возвращений с ребятами из школы, никаких битв подушками субботним вечером, никаких выходных у моря. Больше никогда и ничего. Через несколько месяцев Фолкнеры переехали, Сэм пошел в другую школу, и Алисия исчезла из его жизни.