Он достал из ящичка медный рожок, похожий на мундштук от трубы, и засунул его себе в ухо.
— Давай, сынок, так будет лучше.
— Папа пропал почти две недели назад. Я знаю, что за некоторое время до этого он вам звонил. И вот я подумал: может, он вам рассказал что-нибудь о том, куда отправляется?
— Выкатись-покатись! — воскликнул Макс. — Две недели? Да он ведь ко мне заходил! И говорил про этот свой отпуск, надо же! Надеялся уладить какие-то дела в США или что-то вроде того.
Лили и Сэм переглянулись, а Макс продолжал:
— Я у него спросил: «Сэмюел едет с вами?» — «Нет, — ответил он мне. — У него ведь школа. Но я готовлю для него сюрприз... Если он вдруг к вам заглянет, передайте ему, пожалуйста, вот это. Возможно, это поможет ему дожидаться моего возвращения».
Макс засунул руку в ящичек, обтянутый сине-бело-красной тканью с желтой звездой[25], вынул оттуда небольшой тряпичный мешочек и протянул Сэму.
— «Но только если он сам к вам придет, Макс, — так сказал твой отец. — Если не будет ни о чём спрашивать, то не беспокойтесь».
Сэм дрожащими руками развязал кожаный ремешок на мешочке, перевернул его и вытряхнул на ладонь монету и жетон, оба — с отверстием посередине.
— Бинго! — воскликнул он.
Сэм повертел в руках жетон, сделанный из синтетического материала синего цвета, не то резины, не то пластмассы, — похоже на фишки для игры в покер. Что же до монеты, то она была очень старая и потертая, почти черная от многолетнего использования, но на ее окружности всё равно можно было различить извилистое изображение змеи. Сэм передал жетон и монету Лили.
— А больше он ничего не говорил?
— Да вроде нет, — сказал Макс, почесав затылок, где еще оставалось немного волос. — Во всяком случае, ничего важного. Что это за штуки?
— Э-м-м... Это для моей коллекции, я ее недавно начал собирать. А папа, он... нормально выглядел в тот день?
— Нормально? Твой папа никогда не выглядит слишком нормально, Сэм, за это я его и люблю! Но нет, он выглядел как обычно, разве что немного устало, больше ничего. Так он до сих пор не вернулся? Вы сообщили в полицию?
— Да, они в курсе.
— Исчез, — проговорил Макс, помрачнев. — Я всегда знал, что этот дом — не лучшая идея...
— Наш дом? Макс, почему это не лучшая идея?
— Твой отец не хотел, чтобы я тебе об этом говорил, ни тебе, ни твоей бабушке, хоть она и отважная женщина. Но когда он приехал, чтобы тут обосноваться, я его отговаривал от покупки этого дома.
— Но почему?
— Я смотрю, он тебе так и не рассказал. В городе наш квартал давно пользуется недоброй славой, ну и... Поэтому тут остались одни только старики и все торговцы позакрывали свои магазины. Но этот дом, дом Барнбойма... Уж можешь мне поверить, мало кто решился бы там жить!
— Наш дом — дом Барнбойма? — удивился Сэм. — Человека, в честь которого назвали улицу? Кто он вообще такой?
— Странный тип, который жил здесь больше ста лет назад. С целой бандой чудиков, которые выходили из дома в любое время дня и ночи, одетые черт знает во что. Одни уходили, другие приходили, всё время разные люди... Круглосуточный карнавал! Их прозвали бандой Барнбойма. Вреда они, в общем-то, никому не причиняли, но как-то неспокойно было жить с ними по соседству. Они там, похоже, иногда устраивали потасовки, и даже сам старик Барнбойм был не дурак подраться. По крайней мере, так уж люди рассказывали. В итоге улицу его именем и прозвали.
— А что-нибудь еще вы о нем знаете?
— Больше ничего! — сказал Макс и залпом допил всё, что оставалось в стакане. — Это ведь когда было-то! Единственное, что я могу добавить, — с тех пор ваш дом считается нехорошим местом.
— А кто в нем жил до нас?
— Странная особа, Марта Кэллоуэй. Жила затворницей и всегда держала под рукой ружье. Даже почтальон — и тот не решался звонить ей в дверь. Когда она умерла два года назад, внутри стояла такая вонь! Оказалось, что у нее там жили собаки, штук пятнадцать! Твой отец, конечно, отчаянный человек — открыть книжную лавку в таком местечке!
Аллан Фолкнер, конечно же, не сообщил родным обо всех этих «незначительных подробностях». Да оно и понятно: дом нужен был ему любой ценой. А нужен он ему был потому, что именно здесь находился Камень!
— Большое спасибо, дядя Макс, в моей коллекции очень не хватало этих двух монет! — сказал Сэм, поднимаясь из-за стола. — Я дам вам знать, если папа объявится.
Они с Лили вежливо отказались от добавки «Фрешша!» и, выйдя из дома Макса, направились в «Книжную лавку Фолкнера».
Внутри — увы! — не было никаких следов возвращения Аллана. Сэм хотел включить для Лили сообщение с угрозой, которое он услышал в субботу на автоответчике («Окей, Аллан, я тебя предупредил...»), но старые сообщения оказались стерты и заменены новыми, ничем не примечательными.