Вопрос взорвался в мозгу у Сэма внезапно и оглушительно, как петарда. Он не видел и не слышал, чтобы кто-нибудь входил в лабораторию! Едва дыша, он оглянулся и столкнулся нос к носу с шультгейсом, вооруженным ножом. Удивительно, но советник графа не выглядел разгневанным — скорее наоборот, вид у него был вполне довольный.
— А я всё думал, почему ты покинул прием, мой мальчик! Точнее, нет, я об этом не думал, я сам всё видел.
Он указал на деревянную доску под одной из полок, которая была отодвинута от стены, и за ней обнаруживался темный коридор.
— В Принсенхофе есть свои секреты — точно так же, как и у тебя. Ты знаешь, как заставить работать солнце, не так ли? Ты ведь благодаря ему объявился здесь и бросился защищать Балтуса?
Сэмюел не мог ответить. Он сидел с раскрытым ртом и тупо таращился на шультгейса, не в состоянии вымолвить ни слова.
— И это ведь ты вчера приходил к банкиру Гримальди? Он описал мне твою мерзкую наружность... Рассчитывал получить три ливра, да?
Клугг выхватил из камзола лист бумаги и помахал у Сэма перед носом.
— Узнаёшь мой вексель? Какая жалость, что старая змея Гримальди не смог тебя поймать, это избавило бы меня от...
Он оборвал фразу, как будто боялся спугнуть жертву. Его ноздри как-то странно дрожали, и желтый свет глаз Сэму тоже совсем не нравился.
— Ты знаешь, сколько времени я занимаюсь солнцем?
Сэмюел молча показал лицом и плечами, что не знает.
— Больше года! С тех пор, как мне доложили об этой странной гравюре на кладбище Буа-Вьё. Могила, на которой стоит Камень с солнцем, настолько древняя, что говорят, будто она появилась тут еще раньше кладбища. Так складываются легенды... В тот день, когда я туда пришел, как раз хоронили жену Балтуса. Там-то я впервые увидел Изер. Два солнца сразу — не может быть, чтобы это было простым совпадением...
Свободной рукой шультгейс рассеянно перелистнул несколько страниц книги.
— Ты знаешь происхождение слова «алхимия», мой мальчик? Конечно же, нет. Оно происходит от еврейского слова «шемеш» — «солнце». Все мы происходим от солнца. Все и всё! Тепло, свет, жизнь... Только если алхимику удастся достичь чистоты огня, сможет он превратить металл в золото. Об этом говорится во всех алхимических трудах. А некоторые из них упоминают также сверхъестественное могущество солнца на камне... Например, «Трактат о тринадцати достоинствах магии», который я купил у одного араба. Это очень непростая книга, но в ней много полезных знаний. Я уже многие недели пытаюсь разгадать ее тайны — в частности, о том, как плавить монеты. Надеюсь, ты мне поможешь?
Клугг приставил нож к шее Сэмюела.
— Вам... вам помогу? — переспросил Сэм. — Как же я могу вам помочь? Я ничего не понимаю в этих письменах и...
— Ай-ай-ай! Я знаю, что ты запустил в действие солнце, мой мальчик. В прошлый раз, после того как ты там побывал, оно было теплым. К несчастью, сколько я ни прикладывал к нему монету, она так и не обратилась в золото. Думаю, жара было недостаточно. Но ты... ты ведь знаешь, как снова разогреть его посильнее, правда?
Острие ножа коснулось кадыка Сэма, и по шее покатилась капля крови.
— Думай хорошенько, мой мальчик. Ты украл платежный документ и попытался получить по нему деньги у банкира Гримальди. Проник ко мне в лабораторию в надежде что-то украсть и здесь. Никто меня не осудит, если я решу тебя арестовать. И даже если — увы! — при попытке ареста произойдет несчастный случай! Так что было бы гораздо лучше, если бы ты мне ответил: ты запускал в действие солнце на камне на кладбище Буа-Вьё? Да или нет?
У Сэмюела не оставалось выбора.
— Я... Да.
Шультгейс сильно вдохнул, и нож в его руке слегка задрожал.
— Хорошо, — проговорил он. — Хороший мальчик. А сейчас...
Тут в дверь трижды громко постучали.
— Хозяин, хозяин!
Это был голос Фридриха.
— Кто там?! — рявкнул шультгейс.
— Ван Тоддс, хозяин! Вы должны немедленно спуститься!
Ван Тоддс?
— Нападение на графа! Он требует вас к себе!
Шультгейс помедлил буквально долю секунды.
— Входите!
Фридрих открыл дверь и побледнел при виде оружия.
— Хозяин, что тут...
— Слушай меня, Ван Тоддс. Я только что поймал этого разбойника, который рылся у меня в лаборатории. Надо, чтобы ты присмотрел за ним до моего возвращения. И проследи, чтобы он ни с кем не говорил! Ясно?
Фридрих кивнул, ему явно было не по себе.
— А теперь объясни мне, что произошло.
— Один из гостей... — пробормотал Фридрих. — Он вынул кинжал, пока граф любовался портретами.
— Граф ранен?
— В руку, да, он послал меня за вами.
— А нападавший?
— За ним гонятся...
— Ладно. Возьми вот этот нож, Ван Тоддс, и присматривай за мальчишкой до моего возвращения. Если сделаешь всё как я велел, получишь щедрое вознаграждение.