Она не сразу поняла, что рыцарь считает ее юношей, потом до нее дошло и значение его имени. Де Бурги — могущественная семья. Они славились своей красотой и боевыми умениями. В этом смысле слухи определенно верны. Но Эмери куда важнее репутация его семьи, ее представление о чести.
Рыцари обязывались защищать слабых и беззащитных, почитать женщин и помогать всем, кто нуждался в помощи. Правда, далеко не все придерживались этих клятв. Но де Бурги… В этом мужчине все — от одежды до осанки — дышало таким богатством, силой и привилегиями, каких Эмери никогда не знала. Разве она только что не пожелала обрести спасителя, который может противостоять любому врагу? Николас де Бург, безусловно, относился к тем немногим, кто в силах помочь ей. Но кто бы мог предположить, что столь известная личность появится у ее порога?
«Никому не доверяй!» — предостерег Джерард. Эмери посмотрела на великого рыцаря. Интересно, относится ли предупреждение брата к такому доброму и располагающему, к себе человеку? Хотя и тамплиеры, и госпитальеры клялись служить Господу, Джерард тем не менее предостерегал ее против них..
Эмери неуверенно заморгала. Возможно, она так и не пришла бы ни к какому решению, но в этот момент из-за деревьев выступил еще один молодой человек и неприязненно взглянул на нее:
— Слушай, ты! Лорд де Бург пострадал, когда сражался с тамплиером за того госпитальера, так что тебе лучше быть с ним любезнее. Ты Эмери или нет?
Эмери побледнела. Тот тамплиер! Он уже наверняка почти у цели, не важно, в командорстве у братьев или где-то еще. Джерард, может, и не упоминал де Бургов, но предупреждал о тамплиерах. Она с трудом сглотнула.
— Да, я — Эмери. Джерард был здесь, раненый, но когда я проснулся, его уже не было, — ответила она. — Я как раз собирался его искать.
— Пешком? — скептически поинтересовался юноша.
— Он мой брат, — заявила девушка.
Незнакомец все равно смотрел на нее с подозрением, но Николас де Бург одобрительно кивнул, и Эмери внезапно ощутила чувство родства с великим рыцарем. Ей стало неудобно, и она отвернулась, у нее ведь не было ничего общего с таким высокородным человеком. И все же она скорее доверится ему, чем тамплиеру. У нее самой почти нет шансов помочь Джерарду.
Эмери кашлянула.
— Вы поможете мне его найти, милорд? — Она затаила дыхание. Охватившее ее нетерпение не имело никакого отношения к Джерарду.
— Ты можешь ехать с моим оруженосцем, — произнес де Бург, и Эмери испустила тихий вздох облегчения.
Гай попытался возразить, но хозяин бросил на него уничтожающий взгляд, и он жестом пригласил Эмери присоединяться.
Однако, вскочив на лошадь позади оруженосца, она сразу осознала, какие проблемы сулит путешествие с двумя мужчинами. Несколько лет назад она сопровождала в пути Джерарда, но он, естественно, знал о ее маскировке. А теперь придется как-то скрывать правду или отказаться ехать подобным образом. Ни один мужчина не потерпит такого поведения от взрослой женщины.
Страх и сомнения постепенно ослабли, сменившись ожиданием. Снова испытывая неловкость, она напомнила себе о предупреждении Джерарда и приняла решение никому не доверять. Не важно, насколько он сильный и привлекательный человек. Тем не менее, когда Гай развернул лошадь вслед за боевым конем своего хозяина, Эмери испытала странное чувство, что готова последовать за Николасом де Бургом хоть на край света.
Если бы она только могла.
Глава 2
Николас уставился на раскинувшийся впереди бесконечный торфяник и выругался про себя. Единичные, едва видимые тропинки никуда не вели и, изгибаясь, возвращались обратно, а ярко-зеленые ковры мха скрывали предательскую трясину. Этот мрачный пейзаж так отличался от ласковых холмов Кэмпиона, что Николасу внезапно захотелось домой. Когда он снова увидит родные золотые башни?
Подумав об этом, он невольно взглянул на Гая, оруженосец никогда не скрывал своего желания поскорее вернуться. Обычный путь превратился в нечто совсем иное. Николас испытал чувство вины, что так долго удерживает при себе юношу. Но рано или поздно Гай все равно вернется домой, с хозяином или без него.
Николас отвел глаза, не желая встречаться взглядом с оруженосцем. Гай не считал, что обещание госпитальеру — серьезная причина, чтобы задерживаться. «Что бы ни произошло между этими странными рыцарями, не нашего ума дело», — говорил он. Но Николасу хотелось чем-то заняться, распрощаться с собственной бесшабашностью. Бесцельной бесшабашностью.