Необычайно красива Италия, природа ее роскошна, восхитительны города, любовью к свободе и веселью отличается ее сердечный, гостеприимный народ. И как ни пытались австрийцы, оккупировавшие часть Италии, и многочисленное воинство католических монахов угрозами и преследованиями вытравить из народа его свободный, веселый нрав, им это не удалось.
Даже в Риме, подальше от центра города, в местах, куда редко заглядывали папские гвардейцы, собирались целые толпы уличных музыкантов и развлекали народ. А ночами по Риму разгуливали бродячие певцы и распевали веселые песни.
Ничего не могли поделать полки монахов в белых и черных одеждах со знаменитым римским кафе делла Поста. Это кафе не запиралось ни днем, ни ночью, у него поэтому и дверей не было. В нем собирались вольнолюбивые певцы-импровизаторы, исполнявшие ими же сочиненные песни. А наутро новую песенку подхватывал весь Рим. Ее напевал трактирный слуга, подававший кушанье, портной и башмачник, франт, вырядившийся с самого утра, юноши и девушки, даже детвора…
Рим захватил Брюллова. Первое время он ходил по его улицам опьяненный прозрачным воздухом, светом, сверкающими красками, песнями, лишь урывками рисуя со статуй и фресок, находящихся в Ватикане.
Вскоре он приступил к картине, которую был обязан написать для Общества поощрения художников. Ее сюжет был навеян прогулками по Риму. В ней Брюллов изображал девушку-итальянку, умывающуюся у фонтана. Девушка подставила свои ладони под струю воды. Солнце уже взошло и освещает стену водопровода, а отраженный свет падает на лицо и грудь девушки, в то время как голова и спина сзади освещены солнцем.
Первое впечатление от картины — это ощущение чистоты и свежести, свойственных раннему утру, тому часу, когда на деревьях и цветах еще не высохла роса. Брюллов и назвал свою картину «Итальянское утро». Она принесла русскому художнику признание и успех в среде римских и иностранных художников.
Брюллов отправил «Итальянское утро» Обществу поощрения художников.
Брюллов становился известным не только среди художников. Русские аристократы, находившиеся в Риме, начали заказывать ему картины и портреты. Но главное занятие Брюллова в то время состояло в копировании Рафаэлевой «Афинской школы». Это произведение было создано более трехсот лет назад, в 1511 году. От времени оно сильно пострадало, так что даже трудно было распознать некоторые лица. Полный пламенного преклонения и благоговения перед великим творением и его великим творцом, Брюллов решился на дерзновенный шаг — восстановить оригинал. Он мечтал, чтобы копия со временем заменила потомству оригинал в его первоначальном виде.
Брюллов писал в Петербург Обществу поощрения художников:
«Три века признали сие творение единственным из произведений Рафаэля, и смею утвердительно сказать, что не надеюсь никогда принесть большей пользы Отечеству, как скопировав сей оригинал с должным терпением и прилежанием, к чему немало будет поощрять меня мысль быть полезным Отечеству…»
С думою быть полезным отечеству Брюллов начал копировать «Афинскую школу». Он не только копировал, но отгадывал и восстанавливал то, что похитило безжалостное время.
В «Афинской школе» Рафаэль изобразил величайших ученых и мудрецов, живших в разное время. Здесь были Платон, Аристотель, Сократ, Алкивиад, Эпикур, Пифагор, Архимед, Птоломей, Гераклит, Диоген… На картине изображено более пятидесяти фигур, а в центре, на самом светлом фоне — Платон и Аристотель. Платон указывает рукой на небо, а рука Аристотеля обращена к земле. Это знаменовало спор идеализма и реализма.
Брюллов не только переводил на холст в величину около пяти сажен образы античных мыслителей. Он размышлял… В те дни на столе у Брюллова одна книга сменяла другую. То были фолианты сочинений историков и философов.
Работая, Брюллов не оставался безучастным к опорам персонажей «Афинской школы», собранных волею и гением Рафаэля воедино.
Как порой Брюллов завидовал Рафаэлю: в правом углу картины скромно примостились два наблюдателя всего происходящего — сам Рафаэль и его помощник Содома. Воспроизводя их фигуры, Брюллов мечтал, что когда-нибудь он создаст собственное большое полотно и там среди народа изобразит и себя с ящиком красок на голове.
В те дни, когда Брюллов копировал в Ватикане «Афинскую школу», вдохновляемый мыслью, что своим трудом он принесет пользу отечеству, в Петербурге ради пользы отечества лучшие люди пошли на великое, святое дело… В студеный декабрьский день офицеры-революционеры вывели свои полки на Сенатскую площадь.