В кульдюме тесно и душно. Пахнет прокисшим пивом и старой селёдкой. На столиках пивные лужи, рыбьи кости, луковая шелуха. Приглушенный шум задушевных бесед, сизый табачный дым. Столиков-стоек всего пять. Пристроились Афанасий с Фёдором у крайнего столика в углу.
«Можно возле вас присуседиться? Не помешаем?» — спрашивает Фёдор у мужика лет сорока, стоящего у стола.
«Бога ради, не помешаете, если не очень шуметь будете». — Мужик в старой заношенной гимнастёрке. На гимнастёрке три орденских колодочки — «Красная звезда», «За боевые заслуги» и «За победу над Германией». Пишет что-то в блокноте и изредка прихлёбывает пиво.
«Так што, Афанасий, какие у тебя трудности? — спрашивает Фёдор, вылив в горло первый полустакан водки. Бутербродик с селёдкой понюхал и положил рядом со стаканом на обрывок газеты. — Валяй, как на духу. Может чем и помогу. Как никак — инвалид Отечественной войны первой группы».
Афанасий ещё не притронулся к своей порции. — «Не. Не поможешь ты мне, Фёдор». — «А всё жа?» — Настаивает Фёдор…
Не заметил Афанасий, что его рассказ давно уж слушает мужик с орденскими планками, отставив в сторону блокнот…
«Молодой человек, завтра встретимся в 10–00 на углу Бульвара и Пироговской. Я вас устрою на работу. Хотите работать на приборостроительном заводе?» — «Хочу. Простите, а кто вы? Волшебник, что ли?» — «Нет. Я — журналист. Корреспондент республиканского телеграфного агентства. Мне часто приходится писать об этом заводе. Потому я хорошо знаком с его директором. Вот к нему мы с вами и пойдём. Мимо кадровиков. Я понял, что вы уже на этом заводе были». — «Был… А что же вы не спрашиваете у меня документы?» — «Зачем. Я знаю, что вы говорите правду. Этого достаточно. Вижу вы с сомнением смотрите на меня. Особо ваш приятель. Мол, как это, корреспондент, а пьёт пиво в этой забегаловке. Объясняю. Во-первых, мы с Аркадием Борисычем старые друзья. По фронту. Во-вторых, мне удобно здесь писать. Дома у меня негде. Комната в коммуналке 14 метров, а в ней пятеро со мной. Грудной ребёнок. Не сосредоточиться. Так что, вот, приходится работать в таких условиях».
…Новые корпуса приборостроительного завода на самой окраине города. В широкие окна светлых цехов задувает ветер с пригородных полей и садов. У самых окон шелестят листвой пирамидальные тополя. Целый час добирается Афанасий до работы. Сначала идёт пешком до Большого базара, там садится в трамвай и едет с полчаса, потом опять пешком. Первый басовитый гудок встречает его у проходной. Нравится Афанасию на заводе. Спасибо Андрею Филипповичу. Зашел к директору — и в пять минут дело было решено. Теперь Афанасий слесарь — сборщик точных электроизмерительных приборов. И ребята на участке хорошие. Почти все бывшие фронтовики. Завод ходит в передовых. Потому о нём столько пишут. Посещают иностранные делегации. Директор — баба хитрая. Помимо станков и оборудования вывезла из Германии с электротехнических заводов АЭГ Сименс колоссальные запасы сырья и полуфабрикатов, целые узлы для приборов и техническую документацию. Так что своим конструкторам осталось только скопировать чертежи и поставить заводские штампы. Пока разворачивается подающее производство, сборочные цеха на полную мощность гонят, перевыполняя план, сверхточные приборы из немецких узлов и деталей довоенного образца, которыми можно укомплектовать не только все лаборатории в Союзе, но ещё и останется впрок лет на десять вперёд.
…«Тик, тик, тик», — клюют иголки в мозг. — «Наверное, лопаются сосуды. Инсульт называется это…» — соображает Афанасий…