– И снова говорит командир корабля. Я принял решение оставить машину в аэропорту. Не смотря на указания Шереметьево, я не буду рисковать совершать полет с имеющейся неполадкой. Всю дальнейшую информацию вы получите у представителя нашей авиакомпании. Всем спасибо за внимание.
Второе мое желание после этих слов было ворваться в кабину командира и пожать ему руку, нет – обнять его и сказать: «Огромное Вам, человеческое спасибо». По людям сразу стало видно, что их посетило если не такое же, то очень близкое по смыслу желание. Потому что, когда командир закончил свою речь, добрая половина пассажиров вздохнула с облегчением, причём в полный голос. Вот, где мне кажется, было бы уместно похлопать пилоту. Вместо этого, у многих людей чувство облегчения сменилось на претензию, потому что сразу же все вспомнили, куда и как они опоздают из-за этого происшествия, и сразу с разных сторон послышалось недовольное бурчание. Я был доволен, даже если я не попадал сегодня в Америку, это было не самое страшное, что могло произойти со мной в этом самолете. В любом случае, я стоял на земле, а все остальные проблемы казались мне, вполне очень даже решаемыми.
Мы все вернулись в здание аэропорта, и я напрямик двинулся к кассе нашей авиакомпании. Мне повезло, я подошел к ней вторым, передо мною стояла девушка лет тридцати и яростно что-то доказывала представителю авиакомпании. К моему удивлению, она тоже летела в Майами и по её словам, если сегодня она не попадёт по адресу, то с ней сделают что-то очень страшное на работе. Я не слышал подробностей, но помню, что девушка отошла от этой будки очень недовольная, и как я понял, она ничего не решила. Следующей была моя очередь. Я улыбнулся девушке в окошке и стал рассказывать про все свои перелеты и пересадки. Показал все билеты и объяснил, что мне нужно в Майами и что принципиальной даты у меня нет, я могу полететь и через пару дней. Мне было предложено полететь послезавтра рейсом Минск-Москва-Майами. Я сразу же согласился, и в глазах девушки была видна доля удивления, видимо она не была готова к такому быстрому решению вопроса. Ведь за мной её ждали еще как минимум, человек сто, не с самыми простыми выражениями на лицах. Мне отдали мой билет, я поблагодарил еще раз эту милую девушку и отошел от кассы. Изучая свой рейс, я услышал, как люди говорили между собой и делились впечатлениями. Конечно же, было видно, что все они, не смотря на проблемы, предстоящие впереди, были очень рады, что случилось всё именно так. Так я услышал, что у кого-то был рейс в Сеул, у кого-то в Токио, а кто-то летел в Лондон. Москва была перевалочным пунктом. Каждый хотел побыстрее попасть в свой уголок планеты.
Отойдя от кассы, я вдруг осознал, что сим-карту от телефона я оставил дома, и связи у меня сейчас нет. Во всей этой суматохе я совсем забыл, что ещё на два дня я остаюсь в своём родном городе и что как минимум, мне нужно попасть домой. Попросив телефон у человека, стоявшего рядом со мной, я позвонил папе. Я знал, что мамины нервы вряд ли выдержат мой звонок из Минска – по идее, к этому времени я уже должен был лететь из Москвы в Нью-Йорк. Казалось, что произошло всё очень быстро, но на самом деле прошло уже часа четыре, как мои родные покинули здание аэропорта. Папа очень обрадовался моему звонку, он один не хотел, чтобы я переезжал в Штаты. В общем, приехав за мной, мы отправились домой.
Первым делом, приехав домой, я написал ей. Не позвонил. Я не знаю почему, я не мог слышать её голос, на душе была какая-то глупая и по-детски необъяснимая обида. Я вкратце рассказал, что произошло и почему я всё еще здесь. Ответ пришёл не сразу, где-то через минут тридцать. Было написано, что она рада за меня, и что желает мне всего хорошего в дальнейшем и что-то еще… Это уже было не важно. В этом сообщении я увидел, что внутри себя, она уже разорвала все нити, которые еще до недавнего времени связывали двух, друг другу не безразличных людей. Я не понимал, как это может быть, я просто не мог осознать, что такое вообще возможно.
В тот день я очень сильно напился, день оказался бесконечно длинным. Вначале я опустошил свой домашний мини-бар, потом позвонил другу и мы поехали куда-то еще. Там мы тоже что-то выпивали и долго разговаривали. Я всё время думал о ней.
Дома я был поздно ночью. Практически не имея возможности двигаться и думать, я рухнул на кровать и закрыл глаза. Это был довольно длительный и странный день. С утра до вечера я успел пережить целую кучу эмоций, столько переживаний за один день, у меня, пожалуй, еще никогда не было. Я лежал в своей кровати, а в голове звучала единственная, самая теплая и приятная мысль: «Я дома».