– А врешь ты хуже, чем придумываешь прозвища, – я взяла сигарету.
Что ж, раз уж я с утра решила, что пойду на все авантюры, то отступать нельзя. Сделала глубокую затяжку. Легкие обожгло и расцарапало одновременно, я закашлялась.
Алекс рассмеялся, а я закрыла рот рукой, пытаясь не выкашлять внутренности и помахала рукой, отгоняя от себя сладковатый дым.
Реальность начинала расплываться…
Я повернулась к парню, чувствуя легкость и расслабление. Время потеряло свою привычную структуру. Я словно взмыла вверх над землей, свободный от тяжести повседневности, и мир затянуло белой дымкой...
День второй
Девочки перешептывались, стараясь меня не разбудить. Я открыла глаза и тут же ощутила, как меня накрыла волна тяжести. Каждая клеточка тела словно протестовала против непрекращающегося гудения в голове.
«Который час?» мелькнула мысль, но тут же ушла в небытие, как и все мои воспоминания о вчерашнем вечере. Моя память никогда еще не была на уровне… амнезии после удара по голове.
– Жива? – Кристина склонилась надо мной, протягивая ледяную минералку, капли которой соблазнительно стекали по запотевшим стенкам бутылки. Ах, вода, спасительная вода!
Я медленно поднялась.
– Жива… – прохрипела я, потирая помятое лицо ладонью.
Приняв у подруги бутылку, я нетерпеливо открутила крышку и жадно пригубила. Я чувствовала себя словно пленница своего собственного тела, где каждый сигнал – это крик о помощи. Хотелось спрятаться под одеялом и забыть, что похмелье – это не просто состояние, это философия, урок жизни: за каждым «хорошо» непременно приходит «плохо».
– Мы за тебя волновались, – Соня уселась на край моей постели.
– И ждем с нетерпением подробностей! – глаза Кристины загорелись огоньком. Я знала этот взгляд с детства; так страстно она ждала разве что свежей сплетни. – Никогда тебя такой не видела. Ты пришла домой в таким выражением лица, будто только что выиграла в лотерею.
– Просто накурилась, – все внутри сжалось от тошноты, которая поднималась из глубины желудка. – И почему у меня…эээ… жутко жжет задницу?
Воспоминания вспышками появились из омута забвения: вот я лежу на кресле, крепко сжимаю чьи-то мужские плечи, впиваясь пальцами в рельефные мышцы и закусываю губы, сдерживая крики боли…
– О, нет! – я коснулась места где поясница переходит в ягодицу и зашипела от боли. – Нет!
Забыв о том, что не в ладах с собственным телом, я высвободилась от кокона из одеяла и, встав на ноги, подбежала к гардеробу с большим зеркалом в пол. Быстро спустив штаны, я громко охнула, когда увидела повязку, приклеенную медицинским пластырем.
– Ты что сделала татуировку на заднице?! – глаза Кристины расширились в недоумении. – Серьезно? Ты?!
– Покажи! – Соня подошла ближе, чтобы убедиться, что зрение ее не подводит.
Я осторожно сняла повязку, задерживая дыхание. На правой ягодице витиевато запечатлелась надпись, и это была вовсе не мудрая фраза на латыни или зашифрованное послание вселенной. Всего лишь крупными, размашистыми буквами, почти на всю половинку: «Алекс».
– Твою ж мать! – прошептала я. Голова снова загудела, а сердце забилось в такт неизвестному ритму.
Пытаясь собрать мысли, я с трудом воссоздавала вчерашний вечер. Яркие вспышки: смех, улыбка на лице с легкой щетиной, серые как утренний туман глаза и губы…
– Твою жеж мать! – простонала я тихо, прикрывая снова повязкой рану, и оседая на край постели. – Я… я ничего толком не помню.
Кристина прыснула от смеха и закрыла рот рукой, понимая, что ее реакция сейчас неуместна. Соня присела напротив меня, заглядывая в мои глаза.
– Ты – ходячая энциклопедия, – ее щеки пылали от сдерживаемого веселья. – Умудряешься запоминать все на свете, но не знаешь, как у тебя на заднице оказалась татуировка с мужским именем?
Кристина первой расхохоталась.
– Ты конечно собиралась пуститься во все тяжкие, – сквозь смех говорила блондинка. – Но чтоб настолько!
– Перевыполнила план за один день, Эйнштейн.
– За одну ночь! – поправила Соню Крис.
Казалось, кто-то вырвал страницы из моей памяти. Внутри росло чувство беспокойства. Может быть, это просто утреннее похмелье? Я приду в себя и все вспомню.
– Еще и с горячим парнем покувыркалась, – ржала блондинка. – Просто отвал башки!
– Что? – я не могла поверить собственную безбашенность. – Я? Не может быть…
– Ты просидела почти до утра на ступеньках клуба вместе с тем парнем, – Соня нежно погладила мое колено. – Мы присматривали за тобой, а потом ты написала, что едешь к нему.