— Это вы, Альфонс?! Вы живы, дорогой ной!
— Да, мадам, — Делакура ошеломила неожиданная и бурная радость Клэр. — Я надеялся…
— И правильно надеялись, мой дорогой старший мастер!. Как раз вы сейчас и нужны мне!
Боковым зрением Клэр видела, как расслабленно откинулся иа спинку кресла Бушье. О, сейчас она уже могла прямо посмотреть в его проницательные глаза, внезапно утратившие свой ртутный блеск.
— Так проходите же, Альфонс! — с неподдельной радостью восклицала Клэр. — Вот познакомьтесь, святой отец, это мой старший мастер Альфонс Делакур, золотые руки!.. Да проходите же, Альфонс! Софи, ну что ты стоишь, словно окаменелая?! Чашку для мосьо Делакура!
— Сию минуту…
— Но, мадам Деньер, — не понимая, что происходит, Делакур безжалостно теребил и без того истрепанную шляпу. — Я… я…
Клэр придвинула к столу еще одно кресло, и Делакур робко присел на его край.
— Вы были на войне, Альфонс?
— Да, мадам. Контузия на подступах к Седану уберегла меня от позора плена вместе с нашим дорогим императором!
— О, вам повезло, Альфонс!
— Я тоже так считаю, мадам. Многих хороших людей закопали там ни за что ни про что в сырую землю.
С недоумением и чуточку оскорбленным видом Софи поставила перед Делакуром чашку.
— Вы пьете кофе, Альфонс? Это первоклассный кофе.
— Само собой, мадам Деньер! Но такой напиток нашему брату не всегда по карману.
Бушье застыл в кресле, безмолвный и неподвижный.
— Надеюсь, вы не откажетесь еще от одной чашечки, святой отец? — с невинным видом спросила Клэр, глядя прямо в лицо Бушье сияющими глазами.
— Пожалуй, с меня достаточно сего божественного напитка, дочь моя. Хотя, хотя… — Ободренный какой-то внезапной мыслью, Бушье выпрямился в кресле, лицо его оживилось. — Разве лишь для того, чтобы выпить ее вместе с доблестным защитником родины.
Чувство внезапной тревоги охватило Клэр.
— Итак, вы были на войне, мосье Делакур. И какое же впечатление вынесли вы с мест сражений? — спросил Бушье.
Делакур осторожно взял хрупкую чашку, в упор рассматривая священника.
— Мягко выражаясь, война была преступно бездарна, ваша святость! Это даже не война, ваша святость, а попросту бойня. Впечатление складывалось, ваша святость, такое, словно наши генералы поставили перед собой задачу угробить как можно больше французских солдат.
— Что вы хотите этим сказать, мой друг? — строго насупился Бушье.
— Именно то, что сказал, ваша святость! — по-детски простодушно улыбнулся Делакур. — Преступная бойня! Хотя перед началом войпы все маршалы в один голос утверждали, что у нас к войне готово все, до последней пуговицы на солдатских гетрах, армии разваливались прямо на глазах, ваша святость! Иначе не скажешь. Иногда нам по три дня не давали куска хлеба. Пушки везли в одну сторону, а снаряды к ним отправляли в другую. Патроны к шасно и карабинам выдавали по три штуки на дуло. Вместо того чтобы изо всех сил защищать продовольственные склады в Шолоне, их по личному приказу нашего дорогого императора сожгли. Зарево, говорят, было видно даже с Вогезов. Под Седаном почти без боя сдали стотысячную армию, в Меце вдвое большую, как раз ту, которая должна была подойти к Парижу и сбить с него оковы прусской осады. Разве такое можно называть войной, ваша святость? По моему скромному мнению, это скорее напоминает хорошо подготовленную бойню, ваша святость!
— Но, может быть, во всем скрывалась стратегическая необходимость, мой друг, недоступная нашему пониманию, а? Мы же с вами не полководцы, не маршалы!
Делакур громогласно, не скрывая издевки, расхохотался.
— О да, ваша святость! Но ведь что получилось в результате, ваша святость? Пруссаки окружают, осаждают Париж, но и пальчиком не трогают Версаль, где окопались Тьер и его свора! Вильгельм прусский становится императором объединенной и сильной, как никогда, Германии, и коронация происходит в двадцати лье от сердца Франции, от Парижа. Поистине великолепная стратегия, ваша святость!
Делакур встал и подчеркнуто почтительно поклонился Клэр.
— Благодарю вас, мадам. Действительно, отличный кофе. Итак, я могу надеяться, что вы снова берете меня к себе на работу, мадам Деньер?
— О да, да, Альфонс!
— Тогда… с вашего позволения я могу приступить немедленно. Мне хотелось бы детально осмотреть мастерскую, там, видимо, кое-что пришло в запустение? Помнится, по мобилизации от вас ушло двенадцать переплетчиков.
— Буду чрезвычайно признательна вам, Альфонс. Там не заперто.
Делакур повернулся было к дверям, но Бугаье жестом остановил его.