Золотистые листья обуглились и почернели. И даже трава вокруг дерева истлела, превратившись в золу. Над поляной повисло облако едкого серого дыма.
— Этот огонь уничтожает только темную магию. — Рой попытался успокоить потерявшего рассудок художника. — И огонь бы не тронул дерево, если бы оно не было опасным для живых существ. Но посмотрите теперь. Посмотрите новыми глазами на то, что так долго боготворили!
Чиан вышел из своего укрытия. Теперь, после очистительного огня, и он видел истинную картину, не прикрытую магическим мороком. Сухое дерево с закрученным кольцами стволом и выпирающими из земли корнями не имело ни одного листочка. Его ствол покрывали черви, а у подножия… У подножия дерева лежала целая груда человеческих черепов.
— Мастер… Это… — В ужасе прошептал Чиан, не в силах унять дрожь в руках.
Но Грин его не слушал. С полными слез глазами он вплотную приблизился к толстому стволу, невзирая на все предостережения Роя.
— Впервые, — шептал старик, по лицу которого катились слезы, — впервые ты подпустило меня к себе так близко. Я вижу твою природу, и я не испуган, я не хочу сбежать. Любовь не всегда бывает простой, она может вылиться в страшные формы. Но я вижу тебя и не боюсь, я люблю тебя! Как и прежде. — С этими словами мастер Грин обнял сухой ствол. Слезы, бегущие по его щекам, впитались в кору.
Слишком поздно Рой понял, что дерево все еще живет. Чужая боль питает его. Сухие ветви обвили тело старика, притягивая ближе, и почти мгновенно иссушили его. На землю упал только прах.
Беззвучно выругавшись, Рой снова произнес заклинание, дождавшись, пока огонь поглотит все, и на этот раз навсегда.
Не желая больше смотреть, он отвернулся. Чиан сидел на земле, закрыв лицо руками.
— Мне очень жаль. Случается, что мы приходим слишком поздно, — тихо сказал Рой.
Чиан ответил глухо:
— Он выбрал свой путь с самого начала. Видно, со своей единственной тропы, даже если она ведет в пропасть, нельзя свернуть на окольную. Но все же я на что — то надеялся, глупец… А вы спасли мне жизнь. Как я могу вас отблагодарить?
— Не нужно. Оставьте деньги себе, они вам пригодятся. Я не выполнил задание до конца, не смог спасти вашего мастера…
— То оружие, что вы использовали… Никогда такого не видел. И… Вы можете останавливать время?
— Что — то вроде того, — Рой предпочел ответить только на последний вопрос. — Но за эту способность мне приходится дорого платить. Надеюсь, мы еще встретимся, мастер Чиан! — Ко повернулся и медленно пошел по тропинке назад, в город.
Чиан следил за ним взглядом, пока тот не исчез за деревьями.
— Непременно, охотник. И, если повезет, и вы останетесь живы, я нарисую ваш портрет. — Хмыкнул ему вслед заказчик, размышляя о собственном будущем, и пути, с которого уже не свернуть.
Глава 3. Деревня, живущая в страхе
Это была обычная сельская гостиница с потертой деревянной стойкой и маленьким холлом, который мог вместить не больше семи посетителей. И, разумеется, никаких статуй, зеркал в золоченых рамах, лимонных и розовых деревцев в кадках, и всего, что привычно для постояльца роскошного отеля где-нибудь в центре Веталии, например, в ее сердце — столице Касль.
Пыль на полках, странные пятна на полу, едва прикрытом ковром, облупившаяся краска на деревянной доске, на которой закреплялись ключи от комнат (ее даже не пытался прикрыть хозяин гостиницы) были явным признаком, что здесь совершенно не заботятся о впечатлении, которое гостиница производит на приезжих. Да и зачем? Все равно в деревне нет другого пристанища.
Пусть Данель видела внутреннее убранство отелей столицы лишь сквозь магическое зеркало, но она точно знала — та роскошь была настоящей, и не шла, ни в какое сравнение с тем захолустным сараем, в котором ей пришлось остановиться.
Несмотря на то, что Данель была далеко не капризной, проведя большую часть своей жизни взаперти, ей совсем не хотелось останавливаться в подобной гостинице даже на одну ночь.
«Уж если заходишь и с порога видишь такое, чего ждать от комнат? Но не ночевать же на улице в такой дождь!»
Данель окинула поднявшегося ей навстречу хозяина внимательным взглядом. Тот оказался под стать своему заведению — толстый, лысый, не слишком опрятный — и тоже не выразил ни малейшей радости при ее появлении.
— Свободных номеров нет! — Устало сообщил он, прежде чем Данель успела вставить хоть слово.
Девушка повернулась к окну, за которым бушевал настоящий ливень, и нахмурилась: