Кениш Тиль не ответил, лишь посмотрел на дрожащие ладони. С самого детства в голову младшего брата короля вкладывали мысль о том, что вампиры — порождения Тьмы и ужаса. Но Кениш время от времени ловил себя на мысли, что завидует их силе и могуществу — ведь они не знают ни болезней, ни смерти от старости.
Не получив силы рода от морской девы, мог ли он отказаться от столь удивительного и невероятного подарка судьбы? Во имя Зехеля, это был тот редкий случай, выпадающий один раз в сотню лет.
— Но если вы откажетесь от помощи Этернала, то скоро потеряете свою власть. Мне было видение, как юная жрица выберет нового короля! — Оракул говорил сухим, лишенным интонаций, голосом. И все же Кениш Тиль уловил в нем насмешку!
— Она не сможет! Я же сказал — девчонка сбежала, и ее поиски пока ни к чему не привели. А мой брат скоро отправится в мир иной. У меня достаточно опыта, власти и силы, чтобы встать во главе государства! И больше мне никто не нужен! — Брат короля задрожал от плохо сдерживаемой ярости.
— Господин, чтобы стать настоящим королем, вам необходимо избавиться от новой жрицы, либо взять ее под полный контроль. И еще одно: вы должны позволить мне встретиться с вашим братом. Увидите, проблема исчезнет сама собой… — Оракул выжидательно замер.
— Уж не собираешься ли ты…? — Кениш даже встал с кресла, с изумлением глядя на собеседника.
— Убить короля? Нет, конечно, нет. Король Веталии слишком стар, и не представляет угрозы. Я знаю из своих видений, что его час близок, и хотел бы увидеть его перед смертью. Считайте исполнение этого желания залогом нашего с вами успешного сотрудничества. — Оракул снова поклонился, правда, чуть менее почтительно, чем перед этим.
— Я подумаю. — Кениш вернулся в бархатное кресло и, взяв со столика хрустальный бокал с белым вином, задумчиво повертел его в руках. — Мы еще вернемся к этому разговору, оракул.
Он кивнул головой, давая понять, что аудиенция окончена.
Оракул дождался, пока Кениш сделает необходимые распоряжения по поводу его присутствия во дворце. Затем он последовал за сухим и чопорным дворецким по извилистым переходам и лестницам старинного замка.
Ни брат короля, ни дворецкий и подумать не могли, насколько тяжело оракулу находиться в этих стенах. И сколько гневных мыслей порождает вся эта красота замка и роскошь внутреннего убранства.
И как горько сознавать, что ты, так или иначе, имеешь к этим стенам прямое отношение, по праву крови! Даже если оказался на обочине жизни, покинутый и ненужный.
Проводив его до комнат в северном крыле, дворецкий удалился.
А оракул, взяв горящую свечу, тихо вышел в коридор и остановился перед портретом светловолосой женщины в длинном вечернем платье цвета лаванды. Художнику удалось передать изящество кружевной отделки, колдовские переливы шелка, и так же точно отобразить нежный овал лица, большие, оттененные ресницами, голубые глаза, мягкие локоны волос, падающих на плечи. Алмазная диадема, венчавшая ее лоб, придавала девушке истинно королевское величие.
Сейчас рядом с оракулом никого не было. Исчезла нужда что — то изображать, менять голос или действовать с оглядкой. Природное чутье подсказывало, что за ним не следят.
Сняв с руки перчатку, оракул резко провел сжатой в кулак рукой по портрету. Холст чуть слышно скрипнул под действием острых граней бриллиантового перстня, и лицо на портрете разрезало на две части.
Ощущение от соприкосновения с шероховатой поверхностью засохшей масляной краски привело его в чувство. Оракул натянул перчатку, затем, как ни в чем не бывало, повернулся и направился в свою комнату.
Глава 5. Защитный барьер
Данель пришла в себя от луча солнца, светившего в глаза. Сколько она пробыла в беспамятстве, оставалось только догадываться. Девушка потянулась, и с радостью убедилась, что тело ее слушается.
Потом она вдруг поняла, что находится где — то в неизвестном месте. Обыкновенно, просыпаясь по утрам, она видела кружевной полог над кроватью. Потолок нежно — голубого цвета, напоминающий небо, и лепнина в виде облаков, радовала ее каждое утро. Потом служанка Кати приносила ей имбирный чай, помогала одеваться, и укладывать волосы…
Но сейчас вогнутый потолок над ее головой был из гладкого пластика. Да и спала она, судя по всему, не на кровати, а на узком диванчике с мягкими подушками. Прислушавшись, девушка различила звук растапливаемого на сковородке масла. Звук доносился с улицы, оттуда же тянулись аппетитные ароматы. Девушка пару раз моргнула и села на диване, внимательно оглядываясь по сторонам. Она находилась внутри маленького уютного помещения.