— Для меня это не имеет значения, — заявила она. — Тем более что я все равно не смогу оплатить операцию.
— Это уже другой вопрос. Я хорошо знаю индустрию кино. Я помогал продлить карьеру многим кинозвездам — и мужского, и женского пола. Когда настанет день и вы попытаетесь пробить на киностудии какой-нибудь фильм, ваша внешность будет играть очень важную роль. Вы талантливы, и подобное может показаться вам несправедливым, но таков мир кино. Попытайтесь смотреть на это как на необходимый шаг для достижения профессионального успеха, а не просто вздорный женский каприз. Это на самом деле именно так. — Видя, что девушка продолжает колебаться, он добавил: — Я не возьму с вас денег. Я сделаю это ради вас и своего сына — даже несмотря на то, что я уверен: если после операции вы станете такой красивой, как я предвижу, он лишится своей подружки.
Клавдия всегда знала, что она некрасива. Ее никогда не оставляла память о том, как отец предпочел ей Кросса. Если бы она была хорошенькой, не исключено, что судьба ее сложилась бы иначе. Подумав об этом, она подняла глаза на хирурга. Он обладал мужественной внешностью, а в глазах его светился ум. Ей показалось, что он понимает все, что творится в ее душе. Клавдия засмеялась и ответила:
— Ладно, превращайте меня в Золушку.
Хирургу это удалось без труда. Он всего лишь сделал чуть тоньше ее нос, округлил подбородок и очистил кожу. Когда Клавдия, заново родившись, во второй раз вошла в этот мир, она уже была красивой женщиной с идеальным носом, гордой осанкой и царственными манерами — пусть не красавицей, но зато чрезвычайно привлекательной.
На ее карьере это отразилось чудодейственным образом. Несмотря на юный возраст, Клавдии удалось добиться аудиенции у Мело Стюарта и убедить его стать ее агентом. Он начал давать ей работу по переписыванию чужих сценариев и приглашать на вечеринки, на которых она знакомилась с продюсерами, режиссерами и кинозвездами. Все они были очарованы ею. Уже через пять лет она считалась Первоклассным сценаристом и работала в фильмах той же категории. Перемены в ее личной жизни были такими же разительными. Хирург оказался прав. Одну за другой Клавдия одержала целый ряд таких блистательных любовных побед (в некоторых случаях они были нужны ей только для того, чтобы самоутвердиться), которым позавидовала бы любая кинозвезда.
Индустрия кинематографа пришлась ей по душе. Ей нравилось работать с другими сценаристами, нравилось спорить с продюсерами, убеждать в своей правоте режиссеров. В спорах с первыми она объясняла, как можно сэкономить деньги, изменив сценарий так или эдак, вторым доказывала, что эти изменения позволят актерам в полной мере продемонстрировать свои таланты. Она благоговела перед актерами и актрисами, вдыхавшими жизнь в написанные ею слова, заставлявшими их звучать более правдоподобно и трогательно. Ей нравилось волшебство съемочных площадок, которые большинству людей кажутся безжизненными и скучными, ей импонировал неизменно товарищеский дух, царящий между членами съемочной группы. Ее завораживал весь процесс создания картины — от самых первых приготовлений до заключительного дня, когда становится ясно, ждет ли картину успех или провал. Клавдия относилась к кино как к одной из высших форм искусства. Берясь за переделку того или иного сценария, она ощущала себя не ремесленником, а врачом, и даже к такой работе относилась не просто как к способу подзаработать. К двадцати пяти годам она успела заслужить блестящую репутацию и подружиться со многими звездами. Ближе всего она сошлась с Афиной Аквитаной.
Что удивляло саму Клавдию, так это ее бьющая ключом сексуальность. Отправиться в постель с понравившимся мужчиной было для нее так же естественно, как отобедать с новым знакомым. Клавдия никогда не делала этого по расчету, для подобного она была слишком талантлива, но нередко шутила, что это знаменитости спят с ней ради того, чтобы заполучить у нее сценарий.
Ее спутником по первому любовному приключению стал тот самый хирург, который сделал ей пластическую операцию. Он оказался гораздо более очаровательным и искусным партнером, чем его сын. Возможно, он был околдован результатами своих трудов, но так или иначе предложил Клавдии месячное содержание и квартиру, причем не только ради секса, но и просто ради общения. Она мягко отказалось, с юмором заметив:
— Я думала, что ничего тебе не должна.
— Свой долг ты уже вернула, — сказал он. — Но я все же надеюсь, что время от времени мы будем видеться.
— Непременно, — пообещала она.