Логен быстро поднимался по наклонной улице, проталкиваясь сквозь толпу. Он надвинул капюшон на лицо, опустил голову и прижал кулаки к бокам, чтобы никто не заметил обрубка пальца. Меч, подарок Байяза, предусмотрительно завернутый в одеяло, висел за спиной под походным мешком — незачем напрасно тревожить окружающих. Тем не менее Логен постоянно ощущал холодок в затылке. Казалось, вот-вот кто-нибудь крикнет: «Это же Девять Смертей!» — и все начнут бегать, вопить и бросать в него мусор с перекошенными от ужаса лицами.
Ничего такого не происходило. Кому интересен очередной чужак? Возможно, его и узнали бы, если б специально высматривали в промокшей, снующей по грязи толпе, но кто бы это делал? Молва гласила, что Девять Смертей вернулся в грязь где-то в далеких краях — к радости северян. Впрочем, скрываться дольше не имело смысла. Взгляд Логена упал на одного офицера, — судя по виду, из числа командиров. Он подошел к нему и, изобразив улыбку, скинул капюшон.
Офицер смерил его в ответ презрительным взглядом.
— Если ищешь работу, то для таких, как ты, ее здесь нет.
— Да, у вас для меня работы нет. — И Логен достал письмо, которым его снабдил Байяз.
Офицер развернул бумагу, пробежал текст глазами. Нахмурился. Еще раз прочитал.
— Ладно… — Он с сомнением осмотрел Логена. — Посмотрим.
Офицер указал на группу новобранцев, растерянно переминающихся неподалеку. Явно нервничая, бедняги с несчастным видом жались друг к другу под усиливающимся дождем.
— Сегодня в обед на передовую отправляется подкрепление. Можешь ехать с нами.
— Отлично.
Перепуганные солдатики не очень тянули на «подкрепление», но Логену было все равно. Какая разница, с кем ехать? Главное, что по направлению к Бетоду.
Вдоль дороги громко шелестели деревья — черно-зеленые, сумрачные, густые. И в их тени, возможно, кто-то таился. Ехать было тяжело: руки устали держаться за поручни, от тряски и подпрыгиваний на жестком сиденье болела задница. Тем не менее, цель постепенно становилась ближе, что, по мнению Логена, искупало тяготы пути.
Позади тянулась вереница повозок, груженных людьми, одеждой, едой, оружием и прочими вещами, без которых на войне не обойтись, и над каждой висел фонарь. Ползущая по склонам долины гирлянда огоньков высвечивала в густой синеве сумерек путь обоза через чащу.
Логен, обернувшись, взглянул на девятерых молодых новобранцев, сбившихся под фонарем в передней части повозки, подальше от него, жуткого, безобразного северянина. На каждом ухабе их подбрасывало и мотало из стороны в сторону.
— Вы когда-нибудь видели столько шрамов? — свистящим шепотом спросил один из парней, не догадываясь, что Логен понимает язык Союза.
— А кто он вообще такой?
— Черт его знает. Вроде бы северянин.
— Болван, я и так вижу, что он северянин! Мне непонятно, почему он едет с нами.
— Может, разведчик?
— По-моему, слишком здоровый для разведчика.
Логен, тихо усмехаясь, смотрел на проплывающие мимо деревья. В лицо дул свежий ветер, ноздри щекотал запах тумана, земли и холодного сырого воздуха. Кто бы мог подумать, что он обрадуется возвращению на Север! А ведь так приятно после странствий по далеким землям вновь очутиться в местах, где все знакомо и привычно — люди, язык, традиции!
Ночевали все группами, по десять человек, на обочине лесной дороги, и каждая компания жалась к своей повозке. Девять ребят-союзников тесно сидели друг подле друга по одну сторону большого костра. Над огнем в котелке тушилось мясо, источая ароматный пар. Логен молча наблюдал за спутниками: они помешивали еду, вспоминали дом, обсуждали войну и гадали, как долго придется торчать на Севере.
Наконец один из парней начал раскладывать мясо по мискам. Раздав еду восьми товарищам, он взглянул на Логена, наполнил еще одну миску и осторожно, точно направляясь к клетке с волками, двинулся в обход костра.
— Э-э… — Он боязливо вытянул руку. — Еда! — Он указал свободной рукой на открытый рот.
— Спасибо, друг, — произнес Логен, забирая миску, — но я знаю, куда это положено класть.
Из-за костра на него уставились вытянутые от удивления лица, подсвеченные желтыми отблесками пламени. Взгляды новобранцев стали еще недоверчивее и подозрительнее.