Офицер, нахмурившись, раскрыл мешок, с подозрением заглянул внутрь — и нервно сглотнул слюну.
— Как я и сказал, их было пятеро. Здесь десять больших пальцев. Ну что, убедил?
Лицо офицера скривилось, будто от подкатывающей тошноты. Плотно сжав губы, он коротко кивнул и протянул мешок Логену, но тот помотал головой.
— Оставь себе! У меня не хватает среднего пальца, большие все на месте.
Повозка качнулась и встала. Последние пару миль они еле ползли. Дорога напоминала океан грязи, и всюду барахтались люди. Под моросящим дождем, они кое-как перебирались через хлюпающую жижу от одной твердой кочки к другой, лавируя между увязшими повозками, измученными лошадьми, ящиками, бочонками и хлипкими, покосившимися палатками. Горстка забрызганных грязью парней тщетно пыталась сдвинуть с места утонувший по оси фургон. Казалось, войско медленно погружается в болотную трясину. Этакое грандиозное кораблекрушение, только на суше.
Спутники Логена, сгорбленные, изможденные, тихо сидели на своих местах; бессонные ночи и ненастная погода вконец их вымотали. Новобранцев осталось всего семеро: один погиб, а раненого в ногу отправили обратно в Уфрис. Не слишком удачно началась у ребят служба на Севере — однако вряд ли их вообще ждет тут что-то хорошее. По крайней мере, Логен в этом сомневался. Он спрыгнул с заднего края повозки, потянулся, выгнул спину, помахал затекшими ногами и стащил походный мешок. Сапоги тонули в чавкающей вязкой грязи.
— Ну, удачи! — попрощался Логен с новобранцами.
Никто не ответил. После засады северян с Логеном почти не разговаривали. Похоже, всех не на шутку напугала его выходка с отрезанными пальцами. Что ж, если это самое ужасное, что им суждено здесь повидать, значит, они легко отделаются. Логен пожал плечами и, развернувшись, побрел вперед.
Вскоре он заметил командира колонны, которому что-то с серьезным видом выговаривал высокий угрюмый человек в красном мундире, бывший здесь явно за старшего. Спустя миг Логен его узнал. Когда-то они встречались, хотя и при других обстоятельствах: на пире их посадили за один стол, и они говорили о войне. Теперь он постарел, похудел, посуровел, во влажных волосах серебрилась седина. Наконец он тоже увидел Логена. Хмурое выражение сразу исчезло с его лица, а губы расплылись в улыбке. Он быстро подошел к нему, протянул руку и на хорошем северном наречии воскликнул:
— Клянусь мертвыми, судьба сыграла неплохую шутку. Я знаю тебя.
— И я.
— Ты Девятипалый, верно?
— Верно. А ты Вест. Из Инглии.
— Он самый. Извини, что не могу оказать более достойный прием — армия здесь только пару дней назад, и, как видишь, порядка пока маловато. Не сюда, болван! — взревел Вест, когда возница попытался втиснуться между двумя тесно стоящими повозками. — В этих проклятых краях лето вообще бывает?
— Так это оно и есть. Ты разве не видел здешнюю зиму?
— И то верно. А ты тут по какому делу?
Логен протянул ему письмо. Вест сгорбился, чтобы прикрыть листок от дождя, и, сведя брови, заскользил глазами по строчкам.
— Надо же — подписано лорд-камергером Хоффом!
— Это хорошо?
Вест поджал губы.
— В зависимости от обстоятельств. — Он отдал письмо. — Это значит, что у тебя могущественные друзья. Или могущественные враги.
— И в тех, и в других недостатка нет.
— Обычно так и бывает. Приехал сражаться?
— Ну да.
— Отлично. Опытному, закаленному в боях человеку у нас всегда найдется дело. — При виде новобранцев, выбирающихся из повозок, он издал тяжелый вздох. — Уж слишком много в наших рядах неопытных. Иди к остальным северянам.
— А здесь есть северяне?
— Есть. И с каждым днем все больше. Похоже, многие решили, что им с королем не по пути. Особенно после того, как он заключил сделку с шанка.
— Сделку с шанка? — Логен нахмурился. Даже от Бетода он такого не ожидал. Надо же так низко пасть! Впрочем, тот не раз его разочаровывал. — Плоскоголовые бьются за Бетода?
— Именно. На его стороне плоскоголовые, на нашей — северяне. В мире много странного.
— Согласен, — отозвался Логен, качая головой. — И сколько среди союзников северян?
— При последнем пересчете было сотни три. Но их посчитать не слишком просто.
— Значит, со мной, если меня возьмут, станет триста один.
— Их лагерь на левом фланге. — Вест указал на черную полоску деревьев, вырисовывающуюся на фоне закатного неба.
— Понял. А кто вождь?
— Парень по прозвищу Ищейка.