— Гребаный ублюдок! — Доу с ненавистью плюнул в грязь.
— Что с Форли?
— Мертв, — зло бросил Доу. — Он отправился в Карлеон предупредить Бетода, что через горы идет войско шанка. А Кальдер его убил. Просто так, забавы ради. Мразь!
Он снова плюнул — по части плевков Доу не было равных.
— Мертв…
Логен помотал головой. Форли убит. Тридуба убит. Чертовски жаль… Впрочем, не так давно он считал, будто весь отряд вернулся в грязь, так что четверо живых — уже чудо.
— Что ж, хорошие были воины. Лучшие. И, судя по вашим рассказам, умерли достойно. Так, как только может умереть мужчина.
— Ага, — согласился Тул, поднимая кружку. — Так, как можешь ты. За мертвых!
Они осушили кружки. Логен причмокнул губами, почувствовав вкус пива. Давненько он его не пробовал.
— Выходит, уже год минул, — пробурчал Доу. — За это время мы кое-кого убили. Отшагали чертовски много миль. Сражались в поганой битве. Потеряли двух друзей. Выбрали нового вождя. А ты, Девятипалый, чем занимался?
— Ну… тут целая история. — Он задумался, какого же рода эта история, но так и не определил. — Я был уверен, что вы погибли в бою с шанка — жизнь не баловала меня чудесами, поэтому я вообразил самое худшее. Когда я опомнился после падения, то ушел на юг, встретил там волшебника, и мы отправились в далекое путешествие, через море, на край света, за какой-то штукой… которой там не было.
Логен запнулся. Разве это рассказ? Это бред безумный!
— А что за штука? — растерянно спросил Тул.
— Как тебе сказать? — Логен погонял пиво во рту, наслаждаясь вкусом. — Я и сам толком не знаю.
Все озадаченно переглянулись: такой глупой истории они еще не слышали. Логен даже не обиделся. История и правда вышла так себе.
— В общем, ерунда это все. Главное, я понял, что жизнь — не такое дерьмо, как мне всегда казалось. — И он дружески хлопнул Тула по спине.
Ищейка надул щеки и шумно выдохнул воздух.
— Ладно, мы рады, что ты вернулся. Наверное, ты хочешь вновь занять свое место?
— Какое место?
— Я имею в виду, снова командовать. Ты ведь был вождем.
— Мне пришлось им быть, возможно, но нет, становиться вождем снова у меня охоты нет. Парни вроде и так всем довольны.
— Но ты умеешь вести за собой людей лучше, чем я…
— Чего не умею, того не умею. Ничего хорошего тогда это не принесло — ни нам, ни тем, кто бился вместе с нами, ни тем, кто был против нас. — Логен сгорбился, на него накатили невеселые воспоминания. — Я, конечно, могу что-то советовать, если хочешь, но предпочел бы следовать за тобой. Мое время прошло, и это был не лучший для нас период.
Ищейка, судя по выражению лица, рассчитывал на другой ответ.
— Ну… если ты уверен…
— Уверен. — Логен хлопнул его по плечу. — Что, нелегко быть вождем?
— Нелегко, — проворчал Ищейка. — Чертовски.
— К тому же многие из собравшихся здесь парней прежде со мной враждовали. Подозреваю, далеко не все рады моему появлению.
Логен скользнул взглядом по суровым лицам, озаренным пламенем костра. Он слышал невнятные перешептывания, слышал упоминания своего имени — и почти не сомневался: вряд ли его поминают добрым словом.
— Когда дело дойдет до боя, они только обрадуются, что ты сражаешься за нас. Так что по этому поводу не беспокойся.
— Возможно.
Да уж, не очень-то это лестно… Выходит, чтобы удостоиться от соратников хотя бы кивка, ему нужно убивать, убивать и убивать. Люди пристально смотрели на него из темноты, а когда он смотрел в ответ, быстро отводили глаза. Лишь один смело встретился с ним взглядом — высокий длинноволосый воин, сидящий где-то в середине ряда.
— Кто это? — спросил Логен.
— Ты о ком?
— Да вон, посередине, на меня таращится.
— Это Трясучка. — Ищейка пососал заостренные зубы. — Крепкий парень. Отличный воин. Уже несколько раз с нами бился. И человек, скажу тебе, хороший. Мы перед ним в долгу. Только хочу предупредить, Трясучка — сын Гремучей Шеи.
Логена замутило.
— Кто он?
— Сын. Второй.
— Тот мальчик?
— С тех пор столько воды утекло! Выросли мальчики.
Столько воды утекло, но прошлое, Логен сразу понял, не забыто. Тут, на Севере, ничего не забывают, и ему следовало об этом помнить.
— Нужно с ним поговорить. Раз нам предстоит вместе драться… Нужно поговорить.
Ищейка поморщился.
— Думаю, не стоит. Некоторые раны лучше не трогать. Ешь, а утром потолкуете. При свете дня все обычно проще и понятнее. Впрочем, решать тебе.
— Угу, — буркнул Молчун.