Чтобы скорее закончить с этим делом, жителей следовало хорошенько напугать, поэтому Ищейка решил добавить в голос грозности: надо говорить как человек, которого стоит бояться, а не как человек, который сам вот-вот наложит в штаны. Как говорил бы Логен. Нет… Это напугает их больше, чем следует. Тогда как говорил бы Тридуба. Жестко, но справедливо, желая сделать так, чтобы всем было хорошо.
— Староста есть среди вас?! — рявкнул Ищейка.
— Это я, — хрипло сказал старик с мечом.
На его лице читалась растерянность, он явно не мог оправиться от потрясения: два десятка вооруженных до зубов чужаков на площади посреди его города!
— Меня зовут Брасс, — добавил старик. — А вы, черт побери, кто такие?
— Я — Ищейка. Это Хардинг Молчун. А вон тот большой парень — Тул Дуру Грозовая Туча.
Некоторые горожане, округлив глаза, начали перешептываться. Они, похоже, знали эти имена.
— С нами пять сотен карлов. И этой ночью мы взяли город.
Толпа заохала, запричитала… На самом деле карлов было сотни две, но зачем говорить правду? Вдруг горожане вздумают сопротивляться? Убивать женщин Ищейке не хотелось, да и умереть от их рук тоже.
— Воины заняли весь город. Стража связана, некоторых пришлось убить. Кое-кто из моих парней, и вы должны знать — я говорю о Черном Доу…
— Это я. — Доу мерзко ухмыльнулся, и люди в страхе отпрянули от поленницы, словно там сидели демоны.
— …Они пришли для того, чтобы жечь дома, сеять страх, смерть и ужас — словом, творить все то, что делали под предводительством Девяти Смертей. Вы понимаете, о чем я? — Ищейка обвел собравшихся взглядом.
В глубине толпы захныкал, захлюпал носом ребенок. Мальчик с мясницким ножом настороженно заозирался, руки у него дрожали; темноволосая девушка, прищурившись, крепче сжала вилы. Что ж, суть они уловили. Отлично!
— Но я решил дать вам шанс. В городе одни женщины, дети и старики, вы должны иметь выбор сдаться. У меня счеты с Бетодом, а не с вашими людьми. Союзу требуется ваш порт — им нужно переправлять солдат, провизию и прочее. Через час подойдет их флот. Кораблей будет много. Они явятся в любом случае, хотите вы того или нет. Если вы предпочитаете кровавое решение, так тому и быть. Видят мертвые, опыт у нас богатый. Либо же вы сдаете оружие, и мы улаживаем дело… как это называется?
— Цивилизованно, — подсказал Молчун.
— Точно. Цивилизованно. Что скажете?
Старик взялся за меч, но размахивать им, похоже, не собирался — скорее хотел опереться, как на трость. Запавшие глаза скользнули по крепостной стене, с высоты которой за происходящим на площади наблюдали карлы. Плечи старика сгорбились.
— Вижу, ты взял нас холодными. Ищейка, да? Я давно слыхал, что ты умный ублюдок. Драться у нас некому. Бетод забрал всех, кто в состоянии держать копье и щит. — Он оглянулся на жалкую толпу женщин и детей. — Женщин вы не тронете?
— Не тронем.
— Тех, кто не хочет, чтобы их тронули, — проронил Доу, хищно посматривая на девушку с вилами.
— Не тронем, — прорычал Ищейка, смерив Доу тяжелым взглядом. — Я прослежу.
— Что ж, так и быть. — Староста вышел вперед, опустился, морщась, на колено и уронил к ногам Ищейки ржавый меч. — По мне, ты куда лучше Бетода. Думаю, я должен поблагодарить тебя за милосердие, если ты сдержишь слово.
— Уфф…
Ищейка не ощущал себя милосердным. Убитый на пристани старик едва ли был ему благодарен, как и пронзенный насквозь однорукий. И паренек с перерезанным горлом, которому бы еще жить да жить!
Люди по очереди выходили из толпы, бросая в кучу жалкое подобие оружия: ржавые инструменты и прочую рухлядь. Последним подошел мальчик с мясницким ножом. Клинок с лязгом упал на холмик металла. Метнув испуганный взгляд на Черного Доу, он припустил бегом за остальными и вцепился в руку темноволосой девушки.
Они стояли и смотрели, и Ищейка чувствовал исходящий от них запах страха. Все, видимо, ожидали, что Доу с карлами тут же на месте их перережет. Все ожидали, что их загонят в дома, подопрут двери и подожгут. Ищейка видел все это раньше. И теперь он не мог их винить за то, что они жались друг к другу, точно овцы на зимнем поле. Он бы вел себя так же.