— Что ты здесь делаешь⁈ — взревел глава Ван, заставив Бай Сюинь отвести взгляд от подозрительных кувшинов. — Разве я не приказал тебе не покидать орден⁈
— Что происходит? — выдохнула Бай Сюинь севшим голосом.
— Вы знаете эту женщину? — раздражённо спросил третий принц.
— Она старейшина моего ордена и моя соученица, — кивнул Ван Цзышэнь. — Всё нормально, я поговорю с ней. Она не будет нам мешать.
— Поговорите после, нам пора начинать. Солнце скоро взойдёт.
— Хорошо, — кивнул Ван Цзышэнь и повернулся к Бай Сюинь. — Я всё тебе потом объясню.
Она растерянно переводила взгляд с одного человека на другого. Старик Чжоу подошёл к краю утёса и воздел руки к небу, а потом начал петь какое-то длинное и сложное заклинание. Солнце поднялось и осветило его фигуру, окружая ореолом сияния. Стражи позади начали по двое перетаскивать огромные кувшины к краю. По знаку старика Чжоу первый кувшин откупорили и тёмно-красное содержимое начали выливать прямо в пропасть. Послышался треск и снизу повалил густой дым. По чёрной корке внизу пошли трещины, в которых показались рыжие всполохи пламени. Огненное море готовилось вновь пробудиться.
— В кувшинах кровь… — прошептала Бай Сюинь, а потом повернулась к Ван Цзышэню, который подошёл совсем близко. — Чья она?
Глава Ван хмуро на неё смотрел, не отрывая взгляда.
— Почему ты просто не могла остаться в ордене, как я тебя просил? — тихо спросил он. — Ты следила за мной?
— Нет, я не ожидала тебя здесь увидеть. И всех этих людей тоже. Тот человек, старик Чжоу, он глава Храма Чёрного Дракона?
— Тяньцинь, — Ван Цзишэнь схватил её за плечи, — тебя не должно было быть здесь, понимаешь?
Его пальцы больно вцепились в кожу, и в это мгновение она очнулась от первоначального шока, и её разум затопила ярость. Почему в подобной ситуации он её отчитывает, словно это она провинилась⁈
— Чья это кровь? — прошипела она.
— Тяньцинь! Мы делаем это ради мира! — на лице главы Вана промелькнуло отчаянье. — Если бы ты знала, что творится на юге… Если бы знала, сколько жизней отнимает эта война…
— Я знаю, я была там.
— Что? — брови главы Вана поползли к переносице, но потом он мотнул головой. — Не важно, всё это не важно. Самое главное, что война скоро закончится. Мы её закончим.
— Что вы хотите сделать? — внезапно Бай Сюинь стало страшно, потому что перед собой она увидела не главу своего ордена, не собрата, с которым вместе тренировалась, а незнакомца с безумным взглядом.
— Тяньцинь, послушай меня, то, что мы делаем, изменит мир. Но для этого придётся чем-то пожертвовать. Это меньшее зло, понимаешь?
— Чем-то пожертвовать? — тупо переспросила Бай Сюинь и посмотрела на кучку людей со стеклянными взглядами, которые стояли, словно живые марионетки, находясь во власти Ока Будды старика Чжоу.
Ван Цзышэнь проследил её взгляд и тяжело вздохнул.
— Они бы всё равно умерли. Они уже должны были быть мертвы, понимаешь? Это даже не жертва! Они с самого начала были отправлены на смерть, так не всё ли равно, какой она будет? Но мы сделаем её не напрасной! Их смерть станет спасением всего мира, ты должна понять!
— Каждая жизнь бесценна, разве не этому нас учил наш Учитель, брат Ван? — Бай Сюинь посмотрела ему в глаза.
— Ты всё равно не сможешь ничего изменить, — прошептал Ван Цзышэнь. — Тяньцинь, ты можешь просто закрыть глаза и не смотреть? Прошу тебя! — в его голосе слышалось отчаянье.
Когда последний кувшин был опустошён, Огненное море внизу уже разгорелось, облизывая стенки чёрных скал, словно предвкушая скорую добычу. Старик Чжоу резко оборвал своё пение и повернулся к стражам. Из толпы позади вытолкнули человека, самого высокого и сильного. Повинуясь тычкам алебард в спину, он шёл вперёд, ничего не видя, но у самого края остановился, словно не желая шагать вниз навстречу огню, а потом начал медленно разворачиваться лицом к стражникам. Бай Сюинь перестала дышать, а её сердце пропустило пару ударов. Рука уже сжимала рукоять меча, направляя туда остатки духовной энергии. Её ядро звенело и вибрировало, но она этого даже не замечала. Её взгляд был прикован к человеку, что стоял на самом крае выступа и, несмотря на оглушающее давление заклинания Ока Будды, не желал идти навстречу смерти. Один из стражников со всей силы толкнул Да Шаня древком алебарды в грудь, и тот потерял равновесие, отклонившись вниз. В этот момент глава Храма Чёрного Дракона Чжоу раскинул руки и громким голосом вознёс свою молитву: