— А когда это было?
— Да в начале весны и приходили.
— Дедушка, а вы не знаете, куда они потом пошли?
— Куда-куда, в тренировочный лагерь, куда же ещё. Надо ж их сначала научить, с какой стороны за меч хвататься, прежде чем на смерть вести.
— Тренировочный лагерь… где это? — задумчиво протянула Бай Сюинь.
— Вы что, никогда со своей горы не спускались, раз не знаете, что в стране творится? — окинул её подозрительным взглядом старик. — Есть три тренировочных лагеря — один недалеко от столицы, другой на юго-западе у лотосовых озёр и третий на юге у перевала Шаньху[1]. Если эти военные ушли на юг, то, скорее всего, пошли в Шаньху сдавать свою добычу.
— Добычу? — не поняла Бай Сюинь.
— Им по десять серебряных монет платят за любого бродягу, способного держать в руках оружие. И возмещают расходы на выкуп преступников.
— Вы хотите сказать, убийц отправляют служить в армию? — не поверила старейшина Бай.
— Не убийц, — старик снова сплюнул тыквенную шелуху, — всякий сброд — мелких воришек, клеветников, тех, кого поймали на взяточничестве. Я слыхал, кого-то даже из рабства выкупили ради благого дела. А после победы в войне всем полагается прощение от самого Императора. Разумеется, в этом нет пользы, легче пару лет в тюрьме отсидеть или накопить денег и выкупить себя из рабства. Но за дезертирство вешают, вот они и идут воевать. Что так, что эдак смерть, но так хоть есть шанс уцелеть, если война закончится. Да только конца ей всё равно не будет.
— Почему вы так думаете?
— Потому что кто-то должен отступить, или мы, или враги из государства Лэй. Да только кто ж отступит, если речь идёт о золоте?
— Спасибо, дедушка, — поклонилась Бай Сюинь и развернулась, чтобы уйти.
— Не ходи туда, — крикнул ей в спину старик. — Там только смерть!
— Даже если так, — обернулась она, — я всё равно должна его найти.
Бай Сюинь взмыла в воздух и направила свой меч на юг. Внутреннее чутьё ей подсказывало, что она нашла верный след. То же самое чутьё в прошлом говорило ей, где прячутся демоны, поэтому старейшина Бай привыкла ему доверять. И смутная тревога, словно червь, вгрызалась в её сердце. Старик был прав — этой войне не будет конца.
Когда-то никому не нужный кусок бесплодной земли был обычным скалистым ущельем на границе двух государств. На каменистой почве почти ничего не росло, и даже дикие звери обходили эти места стороной, зато ядовитых гадов там было хоть отбавляй. Путники и торговцы предпочитали сделать большой крюк, лишь бы не соваться в эти земли, прозванные из-за цвета почвы Красным ущельем. Так было всегда, пока один случайный торговец не попал под камнепад и чудом уцелел. Едва не лишившись жизни, он обрёл неожиданное богатство — в расколотых камнях отражали свет обжигающего солнца самородки настоящего золота, но удача была не на его стороне — в это время через ущелье шли странники из страны Лэй. Так новость распространилась на оба государства, да вот только возникла проблема — Красное ущелье находилось прямо на границе. Оба государства давно жили в мире, поэтому никому не приходило в голову выставить пограничные посты в этих мёртвых землях. И когда стало известно о богатстве, спрятанном в красных камнях, каждый правитель посчитал своим долгом объявить эти земли своими. Так началась затяжная война, которая длилась уже несколько лет.
С каждым днём, приближающим Бай Сюинь к перевалу Шаньху, волнение лишь росло. Много раз она задавалась вопросом, чего именно так боится. Когда она найдёт Да Шаня, то сможет его спрятать от Шао Цинлуна и избежать ненавистного брака. Но если по какой-то причине Да Шань уже мёртв, это также избавило бы её от незавидной участи. Более того, ей бы не пришлось никого прятать, она могла бы спокойно вернуться к своей размеренной жизни. Но одна мысль, что с этим почти незнакомым, но отчего-то таким родным человеком что-то случилось, вгоняла её в ужас. С каждым потраченным на дорогу днём ощущение нависшей угрозы становилось лишь отчётливее. По ночам её мучили сны о той далёкой жизни Лин Сюинь. Иногда ей снились обычные дни, в которых молодая госпожа Лин беспечно гуляла по саду или болтала со служанками. Порой в этих снах она обжигалась о пламенные взгляды низшего из слуг. Или тайком улыбалась ему. Когда она проходила мимо, их руки словно случайно на мгновенье соприкасались. Каждое такое касание наполняло душу волнением, а сердце заставляло пускаться вскачь, словно испуганный кролик. Иногда в этих снах Чан Ян уже исчез, и молодая госпожа Лин в отчаянье и смятении бегала по саду, словно надеясь его найти. А иногда она просто сидела и смотрела пустым взглядом в одну точку, инстинктивно прижимая руки к животу, в котором разгоралась новая жизнь.