Керия все еще хмурилась.
— Пойми, — сказала она, — Эвирайя стремится не просто отвлечь тебя, ее цель — изгнать тебя из дворца. Не обращай внимания, хорошо, но ты об этом пожалеешь. Я чувствую то, чего ты не замечаешь, Ясветр. Ты знаешь, что это правда. Ты всегда это знал. Пожалуйста, не отворачивайся от меня сейчас! Случилось что-то, чего мы с тобой пока не понимаем, что-то большее, чем интриги Эвирайи. Что бы это ни было, оно растет и движется к Надлесью. Слухи распространяются со скоростью лесного пожара, а север уже в трауре. Пожар идет на дворец, дорогой. Не попади в огонь…
Он обнял ее крепче и хотел было что-то сказать, но Керия выскользнула из его рук, встала и подошла к кровати с балдахином у противоположной стены.
— Иди сюда, — прошептала она, медленно сбрасывая на пол плащ, — я еще кое-что хочу тебе сказать…
Огромное дерево, в котором расположился дворец, окружали меньшие по размеру деревья, в которых устроили свои дома члены королевской семьи. Чем больше дерево, тем важнее его обитатель.
За этим кругом заканчивалась королевская территория, но дома, стоящие поблизости, были одними из самых красивых в Симбалии. Многие из них имели своей частью деревья, другие были построены из темно-красного камня, сверкающего искрами железной руды, и украшены медью и серебром. На некоторых крышах блестела россыпь драгоценных камней. Другие, увитые цветущими лозами и ветвями, заставляли прохожих восхищенно ахать.
Между этими улицами и наводненными народом центральными площадями Симбалии текла река Камьен, вливаясь в величественное голубое озеро. Озеро обычно делили между собой купающиеся, чтобы избавиться от дневной жары, горняки и купцы. Однако двое, прогуливающиеся в тот день по тропинке вдоль озера, были не из купеческого квартала и не из шахт.
— Я встречусь с ним завтра, — сказала принцесса Эвирайя.
Ее советник выглядел удивленным.
— Завтра? Значит, Ясветр согласился?
— Мезор, ты меня удивляешь, — со скромной улыбкой ответила принцесса. — Ясветру еще никто ничего не говорил.
Эвирайя погладила маленького бурого древесного медвежонка, который послушно сидел на ее плече. Он смотрел на поверхность озера, пока Эвирайя и Мезор прогуливались в тени кареты. Возница был глух, Эвирайя много труда вложила в то, чтобы найти такого.
— Прошу прощения, но как король Ясветр может прийти на встречу в купеческом квартале, если он о ней не знает?
Эвирайя снова улыбнулась:
— Конечно, ты известишь его. Завтра утром. Я хочу, чтобы ты сказал Ясветру, что я требую его присутствия, потому что это срочное дело государственной важности.
Мезор не ответил. Это слишком быстро. Она уже практически обвинила Ясветра в сговоре с фандорцами. Теперь она хотела вынести ему публичное обвинение! Если король что-то прослышал о существовании шпиона, ее план рухнет на глазах у всего Надлесья!
Он должен был убедить ее подождать. Он размышлял о том, как бы изменить тему разговора так, чтобы потом как будто невзначай вернуться к ее плану и показать его слабые стороны.
— Миледи, — сказал он, — слышно ли что-нибудь о принце Кайерте?
— Конечно! — немедленно ответила принцесса, но прозвучало это несколько неубедительно. — Тален только что сказал мне, что он вернулся с побережья. Он осматривал побережье в поисках фандорских кораблей.
Принцесса лгала, и Мезор об этом знал. Над побережьем висел такой густой туман, что даже самый опытный всадник ветра не отважился бы направить туда корабль. Принца Кайерта по-прежнему не было, и никто не знал, где он.
— Может быть, стоит подождать возвращения вашего мужа, перед тем как предпринимать дальнейшие действия? — осторожно предположил Мезор.
— Нет времени! — сказала принцесса. Затем она перешла на шепот: — Я уже убедила Толчина и Алору поддержать меня. У них есть сомнения насчет Ясветра. Я должна действовать быстро, до того, как рудокоп узнает о шпионе. Я должна заручиться поддержкой народа в купеческом квартале. Если они заподозрят Ясветра в измене, как, я полагаю, его уже подозревают на севере, останутся только горняки. А их, я уверена, тоже можно убедить.