— Бестия! — молвила она и спрыгнула с саней еще прежде, чем они окончательно остановились. — Ну, погоди! — Наклонившись с быстротой молнии, она кинула ответный снежок прямо в лицо моего старшего брата.
— Я тоже с вами! — закричала Мелли, — Я тоже хочу вместе с вами!
Прошло некоторое время, прежде чем мы распрягли лошадей, и даже Рикерт успел бросить несколько снежков, прежде чем война снежков стихла. Это матушка приостановила нас и напомнила, что в доме пора разжечь огонь и подготовить все к ужину и что Нико вредно оставаться на холоде дольше, чем необходимо.
Только после ужина Тано снова попытался заговорить со мной.
— Не пойти ли нам глянуть на лошадей? — спросил он.
Я покраснела. Если б я, черт побери, покончила с этим. Но он этого не заметил, у нас была зажжена лишь простая лампа, да еще огонь в очаге.
— Это можно! — ответила я.
И на этот раз нам удалось выскользнуть тайком, да так, что никто, кроме Розы, этого не заметил, а она лишь улыбнулась такой чуточку издевательской улыбкой, мол, знаю-знаю, в чем тут дело.
На дворе было звездно, и стоял трескучий мороз, и снег хрустел у нас под ногами. Тано остановился посреди двора и перестал притворяться, будто интересуется конюшней.
— У меня есть что-то для тебя, — молвил он. — Из олова. Ведь серебра у нас нет.
То была… нет, не просто пряжка. То было украшение. Украшение для волос в виде бабочки. Легкое и в то же время крепкое. Да еще с тремя булавками вместо одной.
— Тут три булавки!
— У тебя такие густые волосы, — сказал он, — вот я и подумал, что три будут держать лучше. Тебе бабочка нравится?
У меня в глазах стояли слезы. Пряжка была красива, по мне так слишком красива. Но это для меня он сработал ее. Он смотрел на мои волосы, а потом отлил ее, да так, что даже мои жесткие волосы будут лежать красиво. Это было лучше всего. То, что он столько увидел и столько передумал.
Я вообще не в силах была вымолвить ни слова. Я только кивнула. Но, думается, он видел, как я обрадовалась.
— Можно я приколю ее? — спросил он.
Я снова кивнула. Его руки были очень легкие, хотя такие большие. Не знаю, часто ли он прикасался к волосам какой-нибудь девочки, но приколол он пряжку и впрямь осторожно.
— Благодарствую! — сказала я.
Он только улыбнулся в ответ. Он был рад моей радости.
Вдруг я подумала о Кармиан. И я не знаю почему, но эта мысль чуть не заставила меня плакать.
— Что такое? — спросил Тано. — Теперь ты вдруг опечалилась.
— Это только… Кармиан. Думаю, она и вправду любит Нико. Или любила. Или… Это сбило ее с толку, ведь Кармиан знать не знала, что Нико жив. Она говорила, что хочет стать владетельницей замка-крепости и что ей все равно, по душе она ему или нет. Но по мне… не думаю, что это все равно. А теперь… Теперь она — на дороге в Дунарк, чтобы править там замком-крепостью и городом, которыми не пожелал владеть Нико. Однажды Мейре сказала, что мы принесем друг другу и Зло, и Добро. Мы с Кармиан. Но заставить ее думать, что Нико умер, даже если она и стала владетельницей замка-крепости… то было, пожалуй, самое большое Зло, какое я могла причинить ей; Нико говорил, что это необходимо как ради самой Кармиан, так и ради Дунарка, но все равно это было жестоко.
— Что станет делать Нико, когда будет здоров?
— Он хочет стать Наставником. Он хочет учить детей читать и считать и… и, думаю, полагаться на самих себя.
— Это доброе занятие.
— Да! Я бы лишь хотела, чтоб его доброе занятие было чуть поближе к Баур-Кенси.
— Это было бы опасно для него. Раньше или позже его бы узнали. Достаточно худо и то, что столько людей уже знают, что он жив. Сколько времени, по-твоему, такая маленькая девочка, как Мелли, сможет хранить эту тайну?
— Мелли будет молчать. Я уверена.
Он долго глядел на меня.
— Коли б ты могла… — неуверенно и медленно сказал он. — Коли б ты была старше, ты б тогда уехала с ним?
Я покачала головой, и это легкое движение заставило меня почувствовать вес моего нового украшения и непривычное ощущение того, что волосы лежат как полагается.
— Нет! — ответила я.
Что с того, что я хочу быть себе хозяйкой, — это ведь не значит, что мне нужно бежать из дому.
Давин
Новый кузнец
Зимой было трудно заняться постройкой новой кузницы. Пока что Рикерт и Тано жили у Мауди и делили мастерскую с Местером Маунусом, и Мелли радовалась этому. Она бросалась в объятия Рикерта всякий раз, когда видела его, и повисала на нем так, что я не мог понять, как он это выдерживает. Но он не жаловался…