— Дина! Пресвятая Магда, ведь это же малютка Дина!
А потом он сделал то, чего никогда прежде не делал. Он обхватил меня могучими руками и сердечно обнял, да так сильно, что я чуть не задохнулась.
— Войди! Войди в дом!
Мы последовали за ним и вошли в кухню с черным железным очагом, сработанным самим Рикертом. Но возле очага не было Эллин, что помешивала поварешкой в котелках и чугунах. На самом деле, казалось, будто с тех пор, как она стряпала здесь пищу, прошло уже некоторое время. И за все то время, что я знавала Эллин, я никогда не видела ее кухню такой грязной.
— Где Эллин? — спросила я.
У Рикерта поникли плечи.
— Она умерла, — ответил он, не глядя на меня. — Несколько… несколько месяцев тому назад. За четыре дня до летнего солнцестояния[19].
Это было словно удар в живот! Нет, не Эллин! Она всегда была здесь, я вообще не в силах была представить себе, что ее…
— От чего? — спросила я. — Это Дракан?..
Ведь когда случалось что-либо ужасное или кто-то что-либо отнимал у меня, он вечно первым приходил мне на ум.
Рикерт покачал головой:
— Она… она хворала. Ведь такое бывает, Дина. Она захворала и померла.
Чудовищно было в тот раз покидать Березки, но каким-то образом селение и его жители сложились в голове у меня в такую картину: Сассия с постоялого двора, мельник с его огромной семьей, Эллин и Рикерт. В моем воображении они были неподвижны. Они словно замерли в ожидании моего возвращения. Я неверно рассчитала, ведь их жизнь продолжалась. А я-то думала, что без меня здесь ничего не случится. Но Эллин!..
— Ну а как тебе живется самому? — спросила я.
Рикерт выглядел неухоженным, будто конь, которого никто не потрудился почистить. Рубашка грязная, да и волосы тоже, а кроме знакомого запаха кузницы, сажи и железа, от него несло еще чем-то гадким. Не так скверно, как от старой ведьмы, в которую играла Кармиан, до этого далеко, но все-таки… Мне тут же захотелось нагреть воды и выстирать ему рубашку.
— Да ничего, все ладно! Ведь работы хватает! — Он довольно беспомощно оглядел свою кухню. — Не знаю хорошенько, найдется ли какая ни есть еда…
— Мы можем пойти на постоялый двор, — сказала я, — но, может, можно было бы приготовить немного чаю с чабрецом или чем-то таким еще?
— Да, — ответил он. — Пожалуй, в доме кое-что осталось…
Я развела огонь в очаге и поставила кипятить воду.
Казалось, будто Рикерт только тут по-настоящему обратил внимание на тех людей, которые были со мной. Он, как бы колеблясь, кивнул Нико, словно был не до конца уверен в том, что ему в самом деле нужно было поклониться. И когда Кармиан сняла шляпу и, встряхнув головой, высвободила волосы из-под воротника, он некоторое время стоял разинув рот. А потом опомнился.
— Садитесь! — пригласил он и поспешно смел с кухонной скамьи всякие штучки-дрючки и навел порядок, чтоб Кармиан могла сесть.
Нико взял табурет в углу за очагом и уселся на него.
— Мне так больно за Эллин! Тебе, наверное, нелегко.
Рикерт смотрел на свои руки.
— Ведь это было… почти пятнадцать лет! — вымолвил он. — Так привыкаешь! И потом бывает трудновато… содержать хозяйство в порядке. — Внезапно он глянул вверх, прямо на Нико. — Я имею в виду, трудновато без нее. Ее волосы были такие мягкие, — произнес он так тихо, что я почти не расслышала его слов.
Котелок закипел. Кармиан кашляла. Я оглядела всю кладовую Эллин, обошла ее вокруг, чувствуя себя, ну самую малость, незваной гостьей, потому что кладовая была единственным местом в доме, куда во времена нашего детства нам входить запрещалось. У Эллин стояли там кувшины и стеклянная посуда с ягодным вареньем и всякой зеленью, а еще там были мелкие тыковки и красная свекла, и даже теперь нашлись засушенные растения. Некоторые из них она, возможно, получила от моей матери. Я заварила чай, крепкий и душистый, и бросила туда немного сушеной черной смородины из-за кашля Кармиан.
— Вы видели тут солдат-драконариев? — спросил Нико.
— Они приходили по весне и хотели набрать солдат. Им нужны были столяры, но больше всего требовались кузнецы. Мне пришлось несколько недель прятаться в лесу, а не то забрали бы и меня, хотел я того или нет. И Эллин была уже хворая тогда… — Он, не поднимая глаз, принял из моих рук чашку чаю. — Ей трудно было одной, без меня. Однако же односельчане пособляли.
Я кивнула. Многое можно сказать о Березках, но, когда приходит нужда, тамошние жители изо всех сил стараются помочь друг другу.
— Как ты справлялся в лесу? — спросил Нико.