Кармиан встала. Ее глаза сверкали, и видно было, как бешенство выплескивается из нее, будто жар из очага.
— Приношу свои глубокие извинения моему господину Князю! — произнесла она. — В будущем я постараюсь лучше знать свое место!
— Ты куда собралась? — спросил Нико.
— Хочу выйти! Дабы принести ужин моему господину Князю. Ведь так поступает прелестная маленькая женушка?
И она стремительно выскочила из дома кузнеца.
Рикерт со все возрастающим интересом наблюдал за этой сварой.
— Это правда? — спросил он. — Ты в самом деле женишься на ней?
— Если мне когда-нибудь удастся убить Дракана, — сказал Нико с таким видом, словно он взвешивал все «за» и «против», не лучше ли оставить Дракана в живых?
— Она странная, — пробормотал Рикерт.
— Да! — согласился Нико. — Так и есть!
Прошло довольно много времени, прежде чем Кармиан вернулась назад. Она принесла самое лучшее из того, чем располагала поварня постоялого двора: жареного гуся с медовой глазурью и яблоками и сладкий пирог с черносливом на десерт.
— Ты что, заставила их жарить гуся? — возмущенно спросила я. — Мы могли бы поесть тушеную баранину, как другие!
— Побереги свою злобу! — сухо ответила она. — Им хорошо заплачено!
— Как так? У тебя, пожалуй, денег не больше, чем у других.
— Ну и что? — ответила она. — Зато они есть у твоего друга Ацуана. И нет ничего на свете, что было бы слишком хорошо для его маленькой принцессы!
Внезапно у меня вообще пропало желание отведать этого гуся, как бы чудесно он ни благоухал. Но я все-таки поела.
В эту ночь мне приснился Скюгге. И его жадные руки, его шелушившаяся кожа. Но лицо его было другим. То было лицо Ацуана.
На завтрак мы доели остатки гуся. И наконец Нико решился:
— Рикерт, ты знаешь, как нам связаться с Лисами?
— Да! Это нужно сейчас?
— Если можешь!
Рикерт кивнул.
— Подождите здесь! — сказал он. — А я погляжу, что можно сделать!
Страшнее мрака
Рикерт вернулся после полудня не один, с ним был кто-то.
— Это — Тано, — представил он. — Он может нам помочь.
То был мальчик с темными волосами, на пару лет старше меня, но крупный и сильный для своего возраста, широкоплечий, с большими руками. Видно, что, когда мальчик подрастет, он будет настоящим богатырем.
И я узнала его.
Мы оба удивились.
— Ты! — произнес он, не зная, куда девать глаза.
И я чувствовала себя не лучше, потому что у меня не было ни малейшего желания смотреть на него… Некогда Вальдраку заставил меня пустить в ход против Тано взгляд Пробуждающей Совесть лишь потому, что мальчик не желал молча смотреть, как его сотоварищи в оружейной один за другим становятся калеками, поскольку работа там была опасна.
Вальдраку ударил тогда Тано цепью поперек ладони так, что это должно было причинить безумную боль. Но не это принудило Тано упасть на колени. Он встал на колени из-за меня.
— Вы знаете друг друга? — спросил Рикерт.
Я молча кивнула. Тано вообще ничего не сказал. Нико переводил взгляд с одного на другого, пытаясь понять, о чем идет речь. Но мы молчали, и он сделал вид, будто это не важно.
— Ты знаешь, кто я? — спросил он Тано.
— Да, господин!
Нико нетерпеливо покачал головой:
— Перестань так величать меня. Никакой надобности в этом нет, да и… я этого не терплю.
Слова Нико, ясное дело, поразили мальчика, но он ничего не ответил.
— Кто я — важно лишь потому, что я очень хочу потолковать с Предводителем. И полагаю, что он охотно потолкует со мной.
Тано кивнул. А потом покосился на меня.
— А она пойдет с нами? — спросил он.
— Да!
— В таком случае я не знаю…
Нико поднял бровь:
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, не знаю, можем ли мы положиться на нее?
— На Дину? Разумеется, можем.
— Он имеет в виду, — хрипло сказала я, — он имеет в виду, что он не может положиться на того, кто некогда был оружием в руках Вальдраку.
Тано ошеломленно поднял голову, и меня озарил мгновенный блеск его темных глаз. Он, верно, не ожидал, что я сама скажу об этом.
— Но, Тано, Дина была пленницей Вальдраку. Его заложницей! И если она делала что-то, если она ему повиновалась, то лишь потому, что в противном случае убили бы маленького мальчика! Ты не знал этого?
Тано уклончиво пожал плечами:
— Кто-то там что-то такое говорил.
— Но ты этому не поверил? — спросил Нико, потому что в голосе Тано можно было уловить сомнение.
Снова это пожатие плечами.