— Не знаю. Но только не знаю, можно ли положиться на нее? Если она хранит такие тайны, которые могут погубить людей.
— Дина хорошая девочка! — произнес вдруг Рикерт. — В Дине ничего дурного нет!
Как раз тогда он пришелся мне по душе — он, Рикерт, и его спокойствие, его большие руки кузнеца и его преданность! И в самом деле к его словам Тано вроде прислушался.
— Ты уверен, Местер? — спросил он.
— Дина — славный человек, малец! Я знаю эту девочку с тех пор, как она родилась.
Тано медленно и настороженно кивнул:
— Тогда ладно! Если мы поторопимся, будем на месте до того, как начнет смеркаться.
— Кто-то идет за нами!
Это произнес Тано, но я уже некоторое время думала то же самое. Собственно говоря, вовсе не потому, что мне послышалось, это не так. Это было больше… ощущение. Я надеялась, будто сама внушила себе это, но раз Тано тоже сказал…
— Это, верно, Ацуан, — сказал, скорчив гримасу, Нико. — Он ведь грозился это сделать.
— Ацуан? — спросил Тано. — Кто это?
— Дядя Дины, — ответил Нико.
— Твой дядя? — Тано бросил короткий настороженный взгляд на меня. — Почему он болтается тут по округе и следит за тобой?
Я покачала головой:
— Он хочет… нет, я не знаю, чего он хочет.
— Он хочет носить ее на руках и защищать от опасностей всего мира, — горько, злобно и печально молвила Кармиан. — Но Дина не хочет это ему позволить.
У Тано был такой вид, будто он ничего не понял.
— Почему?
— Этого ему хочется больше всего в жизни, — сказала я, надеясь, что нам удастся избежать разговоров о Даре Змеи.
Тано понял это очень странно.
— Он хочет… обидеть тебя?.. — спросил он и сжал кулаки. — Не бойся ничего, Дина! Руки коротки! Пусть держит их при себе!
Я удивленно глянула на него. Сначала просто удивилась, какой он грозный и готов почему-то защищать меня руками и ногами. А еще я поняла, что он, собственно говоря, имел в виду.
— Ведь он же старый! — вырвалось у меня. — Тридцати лет или что-то в этом роде.
— Годы не всегда удерживают людей! — горько произнес он. — Даже не самых худших из них!
«…одна из девочек-ткачих, звали ее Миона, имела обыкновение улыбаться ему, когда видела его. А теперь она бледна и боязлива и ни на кого не смотрит. И когда он узнал, что сделал Местер ткачих…»
— Это была не твоя вина!
— Я должен был приглядывать за ней, — сказал он. — Она… У нее никого не было, кто присматривал бы за ней. И он это знал.
— Тано! Ты не можешь защитить всех людей в целом мире…
И потом до нас обоих дошло то, что случилось.
— Ты видела это, — обвиняюще произнес он. — Видела это в моей голове.
Что пользы отрицать? Ведь я уже, так сказать, призналась.
— Это было не по моей воле, — сказала я.
И подумала о том, как разъярилась Кармиан, когда я увидела некоторые из ее мыслей.
— Я не вольна держать это в узде. Это является, когда пожелает.
Он продолжал смотреть на меня. С той самой безумной мужественной гордостью, которая была при нем и тогда, когда он стоял перед Вальдраку.
— Тогда сделай это! — сказал он. — Пожалуйста, погляди. Отыщи ее! Похозяйничай у меня в голове.
У него были очень темные глаза. Темные, будто ночное небо. Как он мог стоять здесь и смотреть в глаза мне, зная лучше, чем кто-либо другой, чего это может стоить? Этого не мог даже Нико, хоть и пытался.
Тано ждал: что-то должно случиться, но мой капризный дар снова сжался и скрылся.
Он зажмурил глаза.
— С тобой что-то произошло, — сказал он. — Ты — другая.
— У меня больше не глаза Пробуждающей Совесть. Не такие, как прежде.
Казалось, он не поверил мне, и в этом ничего удивительного не было. Я поняла это, когда заглянула ему в голову.
— Твой дядя… — наконец произнес он. — Нельзя позволять ему идти за нами по пятам. Лучше, чтобы он не знал, куда мы идем.
Ему не хотелось говорить громко, открыто, и, возможно, это было разумно. Кто знает, не подслушивал ли нас в это время Ацуан?
— Да! — подтвердил Нико. — Это было бы ошибкой… Но что нам делать?
Справедливый вопрос. Мы шли пешком, и снег доходил нам до лодыжек. Мы не могли убежать от него, а Ацуану все было куда как легко, стоило лишь приглядеться к нашим следам.
— Позови его! — вдруг сказала Кармиан.
— Позвать его? Зачем это?
— Он твой пес, не так ли? Если ты позовешь, он вынужден будет прийти.
— Он вовсе не мой пес! — Я злобно глянула на нее. Сказать такое!
— Защитник, покровитель, тень, телохранитель — называй как хочешь. Ты его маленькая принцесса, разве не так? Стало быть, позови его, сокровище мое, тогда мы сможем немного с ним потолковать.