Я смотрел на нее долго. Очень долго.
Ядовито-багряная струйка крови аккуратным шрамом ползла от уголка рта, стекала по щеке, запекалась, приобретая густой темный оттенок.
Красиво.
Я перевел взгляд, изучил грудь и живот, невольно поморщился.
Кровавое месиво. Уродливая, абсолютно бездарная работа. Около тридцати ударов ножом. Непрофессионально. Скорее всего, в состоянии аффекта.
Какой-нибудь ревнивый ухажер взбесился, решил отомстить. Или нет? Возможно, существовал иной мотив.
Я не должен был думать об этом. Я отступил в сторону и занялся обыском квартиры. Заказчик предполагал, что где-то здесь могли храниться важные для него документы.
Я методично осмотрел территорию и не обнаружил ничего интересного.
Я действовал как на автопилоте, мысли постоянно возвращались к тому, о чем явно не следовало рассуждать.
Кто посмел отнять жизнь у настолько идеального создания? Да еще и так глупо, по-варварски.
Я закончил, но уходить не спешил. Я вернулся в спальню, снова взглянул на мертвую девушку.
Я хотел ее запомнить.
Я представил, как она металась по комнате, открыла бутылку и пила прямо из горла. На светлом стекле явственно виднелся сверкающий блеск для губ. Потом она схватила со стола зажигалку, но тут же бросила обратно. Ее отвлек стук в дверь. А может, звонок.
Ей было страшно. Она затеяла опасную игру. Она понимала, что за ней придут. Не я, так другой. Предчувствие не утопишь ни в алкоголе, ни в сигаретном дыму.
Я опустился на колени и закрыл глаза.
Я боролся с гневом.
Я представлял это задание как очередное чистое убийство. Идеальных убийств не бывает, но «чистые» — моя гордость. Нельзя распланировать все до мелочей, иногда возникают неожиданности. Нужно быстро реагировать на смену обстановки, предугадывать и вести ситуацию. Мои клиенты умирали «чисто». То есть так, как я для них определил.
Я не оставлял следов. Я был достаточно умным и наглым, чтобы выпутаться из тех сетей, в которых остальные давно пропали.
Какую смерть я бы приготовил для нее? Самую удивительную. Быструю и нежную. Я бы
сделал ей инъекцию яда. После обнял, прижал бы покрепче и слушал. Я бы слушал, как затихает ее дыхание. Медленно и красиво. Как по нотам.
У меня заготовлена специальная игла. Очень тонкая, для особенных случаев. Яд начинает действовать через пару минут, парализует и вызывает остановку сердца. Никаких следов, никаких улик. Вскрытие определит, что смерть наступила естественным путем.
Чистая работа.
А ублюдок все испортил.
Гнев не отступил, но я заставил себя открыть глаза и подняться.
Я подошел к столу, просмотрел смятые журналы и обнаружил среди них потертый блокнот. Я пролистал его и понял, что для заказчика подобная информация не важна.
Значит, могу забрать на память.
Мне захотелось преподнести девушке ответный подарок. Как-нибудь попрощаться, выразить симпатию.
Я опять приблизился к огромной кровати, наклонился, прикоснулся к искромсанной груди, обмакнул указательный палец в кровь и начертил на лбу девушки крест.
Мое благословение.
Грехи отпущены.
Покойся с миром.
Я склонился и поцеловал воздух у ее губ, чувствуя себя как девственник на первом свидании.
Девушка была мертва, но это больше не портило мне настроение.
***
Вернувшись домой, я принялся за изучение блокнота. Там не было ничего интересного. Всего лишь личный дневник. Первые записи выполнены детским почерком, украшены сердцами и цветами, а последние, судя по датам, описывают прошедший год.
Я не понимал, зачем взял эту вещь с места преступления. Я никогда раньше ничего не брал, а тут не справился с искушением.
Дневник мертвой девушки.
Какая мне от него польза? На гонораре это никак не скажется.
Я швырнул блокнот в мусорное ведро, принял таблетки и включил канал «Дискавери». Важные эксперты обсуждали викторианскую эпоху.
Я заварил чай, выпил и снова вспомнил о ней.
Не о мертвой девушке.
Я вспомнил свою Китаяночку.
Мы познакомились на трассе. Я возвращался домой после очередного «чистого» дела и вдруг заметил ее. Она шла по обочине, маленькая и сгорбленная. Трепыхалась на ветру, будто раненая птица. Пестрая, экзотическая. Ее яркий изумрудный плащ выедал глаза. Дурацкий цвет. Я предпочитаю более мрачные оттенки.
Я бы проехал мимо, если бы не гроза. Ливень хлестал немилосердно. Я пожалел ее. Хотя плащ тоже сделал свое дело. Такой нелепый.
Я остановил авто, опустил стекло и предложил подвезти. Она вся продрогла, с трудом держалась на гигантских каблуках. Она сказала, что ей далеко и в другую сторону. Я сказал, что это не проблема.