Я внимательно прочел последнюю запись, особенно сумбурную и непонятную. Про силу судьбы и странные закономерности.
«Дорогой дневник!
Веришь ли ты в судьбу? Я очень верю! После той давней ночи в доме Артура (ну, когда его отца убили, а он заехал за мной и потом отвез к себе) случилось кое-что странное. Да, вот именно тогда.
Я не могла написать это сразу. Я и сейчас не могу это нормально написать. Я просто чувствую кожей, нутром, я ощущаю — вот знак! Это реально знак судьбы.
Я никому не могу про это рассказать! Никто не поймет. А ведь ради Артура я приму все, абсолютно все. Просто он боится мне показать себя настоящего, не говорит правду.
Эта его невеста сбежит от него, если узнает.
Я люблю его. Любого. Я все приму, и ничто меня не пугает. Просто он такой. Страшный, опасный, не всегда адекватный.
Но со мной он чудо!
Это судьба. Я нашла путь, который нас сведет. Это судьба!
Я обнаружила нечто такое, о чем никогда не смогу написать. Даже тут. И никому нельзя сказать. Никому! Никому не доверяю. Даже Славе. Даже моему дяде!
А меня просто разрывает, распирает от желания рассказать. Но кому?
Ох, наверное, придется молчать. Всегда. Это же судьба. А с судьбой нельзя шутить.
Посмотрим, может, я и напишу тут правду. Но еще рано».
Наверное, речь шла о компромате. Неведомым образом Мертвая Девушка заполучила рычаг влияния на Хару, важную информацию, силу которой не могла оценить.
Она сделала ставку и ошиблась. Скорее всего, она попыталась шантажировать Артура, поэтому меня отправили ее нейтрализовать, забрать документы, если найду.
Однако я ничего не нашел. Возможно, ее убийце повезло больше?
Я закрыл глаза и отчетливо представил Мертвую Девушку.
Фотографическая память всегда была моим даром и проклятьем.
***
Я не любил март за те сюрпризы, на которые он был щедр. Я потерял свою сестру в марте, в марте умерла моя мать, именно март отобрал у меня Пантеру. Я удивлялся, если в марте не происходило ничего плохого.
Сегодня наступил последний день марта, резко похолодало и неожиданно выпал снег. На улице разыгрался настоящий буран.
Я решил немного прогуляться. Ко мне в гости собиралась Китаяночка, я хотел приобрести нечто особенное к ужину.
Погода мне нравилась. Снежинки стальными иглами впивались в лицо, ветер нещадно дул в спину. Я совершил необходимые покупки и возвращался домой.
Я знал, что должен решить, как быть дальше. Я знал, что должен найти убийцу. Мне все еще требовалось время.
По дороге я купил несколько газет. Меня интересовали городские новости. Возможно, полиция нашла кого-нибудь. Я был уверен, что преступник оставил след, по которому будет легко его поймать.
Дома я по привычке заварил себе чай, включил телевизор и принялся изучать статьи. Мое чутье меня не подвело. На первой полосе были новости криминальной хроники как раз по нужному делу.
Мне пришлось перечитать статью несколько раз. Строки плыли перед глазами, сливались и казались белыми. Я просто не мог читать.
Кровавая Охота.
Так называлась статья, а ниже располагалась подпись более мелким шрифтом — полиция и прокуратура бездействуют, в городе орудует серийный маньяк.
В статье говорилось о семи убийствах, совершенных в течение двух лет. Официальные власти отказывалась комментировать сведения. Журналист провел детальный анализ, сопоставив известные ему происшествия. Он не исключал, что есть другие случаи, о которых широкой общественности неизвестно.
Все жертвы были женщинами и относились к одному типу внешности — высокие, стройные, темноволосые.
Сообщали, что на лбу последней жертвы был нарисован кровавый крест, но нет данных, был ли подобный знак на остальных погибших.
Я знал, что не было.
Я сам отпустил Мертвой Девушке ее грехи.
Я чертил похожий крест дважды до того случая. Первый раз на сестре, второй раз на Пантере.
Вот только не на лбу, а на груди. Из-за крови крест было не различить. Я нарисовал его, повинуясь инстинкту. Это было моим последним словом.
Но сейчас речь о другом.
Статья открыла мне глаза на поразительную закономерность, которой я раньше не замечал. Я не читал газет и не знал, что были подобные убийства.