Кому известно, что какой-то дебил с пистолетом надел на меня наручники и затолкал в свою машину? Впрочем, он не дебил. К сожалению. Производит впечатление вполне разумного психопата.
Не знаю, как бы его классифицировали специалисты.
— Тебе нравятся ножи? — интересуется мой новый знакомый, когда авто тормозит на светофоре.
Обалдеть.
Я не думала о ножах и не рассматривала их с точки зрения…
Да ни с какой точки зрения я их не рассматривала.
— Они очень благородные.
Соглашусь, звучит странновато.
Но я близка к обмороку, а разговор лучше поддержать. Во всех фильмах про чокнутых убийц выживают те, кто способен задушевно болтать. Сперва маньяки гасят всех, кроме главного героя, а потом на помощь подтягивается бравая полиция.
Стоп.
Маньяки.
Жесть, я же не в гребаном фильме. Но не бывает таких совпадений. Или бывают?
— Ты правда так думаешь? — спрашивает он, точно проникает внутрь надвигающейся на меня панической атаки.
— Да, — отвечаю глухо. — Стальная поверхность выглядит завораживающе. У моего отца есть целая коллекция ножей. Он привозит что-нибудь новое из каждого рейса. Вроде сувенира.
— Опиши в деталях.
Ночь. Город, припорошенный снегом. Пестрая лента огненных вывесок. Мы несемся навстречу неизвестности, обсуждая холодное оружие. Прямо романтическое свидание.
Напрасно стараюсь перевести дыхание. Пульс давно и безнадежно сходит с ума.
Я максимально подробно описываю воображаемые ножи, которые отец никогда не привозил из рейсов. Подключаю фантазию, пытаюсь вспомнить все полезное, что встречала прежде.
Однако поток красноречия закономерно иссякает.
— Знаешь, это чувство нельзя ни с чем сравнить, — невозмутимо произносит мой собеседник.
Возникает неловкая пауза.
Не отваживаюсь уточнить, не смею нарушить тишину.
Но он сам разрывает молчание на части.
— Я имею в виду то чувство, когда остро заточенное лезвие мягко входит в податливую плоть, — смакует каждое слово. — И ты нарезаешь ее, будто подтаявшее сливочное масло. Кровь согревает руки, а утробные стоны ласкают слух.
Супер.
Просто замечательно.
В лотерею мне никогда не везло, но чтобы настолько облажаться, необходим особенный талант.
— Ты ощущаешь их боль. Ты пьешь их страх. Ты купаешься в их отчаянье. Настоящая эйфория. Экстаз. А самое забавное — они верят. До самого последнего вздоха. Надежда тлеет даже в остекленевших глазах. Поразительно, не правда ли? Их жизнь струится прямо по твоим пальцам. Представь, как это прекрасно. Я возвышаю самых заурядных людей, приобщаю к Богу.
Остается только кивнуть. У кого пистолет, тот и прав.
— Хм, — откашливаюсь. — Один мой знакомый любил рисовать крест. Кровавый крест. На лбу своих женщин.
— Неужели?
— О нем недавно сообщали в местной газете.
— Эти журналисты ничего не соображают, — посмеивается. — Все в кучу. Скажи, зачем рисовать крест на кресте? Глупость и бесполезная трата времени.
— Смысла действительно нет, — заключаю медленно. — Если жертва уже олицетворяет распятие.
— Жертва, — смотрит на меня, скривившись. — Дурацкое определение.
— А как тогда? Кто они для тебя?
— Девяносто шестая, сто девятнадцатая. Я даю им номера.
— И какой по счету была последняя? — спрашиваю с вызовом, ярость враз ослепляет, нивелирует страх.
— Последней еще не было, — говорит ровно и отворачивается. — Твою подругу я не убивал. Крест нарисовал мой приятель, но он тоже к ее гибели не причастен. У нас схожие вкусы, но разный стиль игры. Он зануда. Ужасный сухарь. Даже пообщаться нормально нельзя, сразу крушит мебель и бросается на меня. Совсем не ценит наше давнишнее родство, не желает осознать очевидное.
— Странно, — поджимаю губы.
В мыслях звучу гораздо неприличнее.
П*здец. П*здец. П*здец.
Я не соответствую его типу. Не брюнетка, не модель. Не красавица. Однако светлые волосы и зеленые глаза едва ли помогают расслабиться в текущей ситуации.
Гулкий удар заставляет подскочить на месте.
Что за дерьмо?
Бум. Бум. И еще несколько коротких «бум» аккурат в такт ругательствам, которые мерно пульсируют в моем мозгу.
— Что-то стучит, — замечаю осторожно. — Там, сзади. В багажнике.
— Тебе мешает звук?
— Ваша машина не в порядке.
— Это не моя машина, — отмахивается небрежно.
— Лучше бы проверить. Мало ли какие неисправности. Возможно, нас сейчас разнесет на куски.
— Успокойся. Ничего не будет.
О нет, я не переживаю относительно вероятных проблем по технической части.