— Тогда как же с той сказкой, помнишь, про жабу с девочкой? — не унималась Милка.
— Девочка была точно такой же стервой, вот как эта! — безапелляционно ткнула пальцем Белла в маленькую Светлану Олеговну, орущую: «Что это за хрень в томате?»
Часть денег пришлось вернуть обобранным акционерам и обманутым Сбруевым и Светланой Олеговной вкладчикам. Там, после всех многочисленных панихид на фоне панорамы речки Карлутки, суды неожиданно начались. В принципе, возвращать деньги Милка с Беллой были не обязаны, но такой червоточины в душу они, по понятным причинам, допускать не хотели. Но денег еще осталось очень много. Поэтому они купили ангарный склад за городом, разместили там огромный макет Васюкова. Сами понимаете, для чего. Васюков, как увидел крошечных дюймов, снующих по улицам, обживающих дома, весь загорелся, стал вокруг им все обустраивать. Мила с Беллой его наняли сторожить склад и ухаживать за дюймами. А это вообще оказалось мечтой всей его жизни!
Очень только печалит Васюкова, что дюймы упорно все на свой лад в его городке перестраивают. Первым делом изуродовали детский сад «Белочка», превратив его в какую-то штаб-квартиру… У них в этом городке все теперь есть! Даже светофоры работают!
Иногда Милка с Беллой приходят посмотреть на них тайком. Но сосредоточенная на себе деловитость дюймов их просто пугает. Ни Беллу, ни Милку, ни Васюкова они вообще не замечают. Живут только для себя. Милка как-то сказала, что, наверно, они вообще не догадываются, что давно изолировались от общества. А Васюков, которого дюймы расстраивают все больше, сказал, что они еще раньше изолированными были. На днях Думу свою организовали, выборы тут же подтасовали, все дружненько избрались, законы теперь пишут какие-то ужасные… Недавно решили всех пенсионеров в городе льгот лишить. При этом никаких пенсионеров-то они же в глаза не видят! Но как-то догадываются об их объективном существовании… Короче, как Милка с Беллой на них посмотрят, так такая тоска на них накатывает, что они втроем запирают склад и едут вместе с Васюковым на берег Карлутки раков ловить.
Однако, как только немного тучи над их головами рассеялись, наняли они вертолет в военной части неподалеку, где у Милки один полковник из ее сердечного списка работал. Полетели они на том вертолете по тайному сигналу Алкиной мобилы в Сибирь. Успели вовремя. Сняли с дикого берега какой-то неизвестной реки окоченевшую Аллу, из последних сил удерживавшую на отвесной скале своего гадкого бойфренда. Когда сели на место, полковник по просьбе Милки сделал подобающее внушение этому подонку. Вообще посоветовал Белле договориться в университете, чтобы этому гаденышу биохимию не зачли, чтобы его к нему на два года не перевоспитание отправили. Но Белла такой грех забоялась на душу брать, это понятно.
После поездки в Сибирь они с Милкой шмотками, конечно, затоварились в тех салонах, где их раньше напрокат брали. Помогла им все-таки Милкина телепередача в нищенстве от жизни не отстать. Алке даже сапоги и плащ купили. Тут Алла расплакалась и призналась, что еще надо коляску покупать, ванночку, детскую кроватку… Но раз уж такое подруги пережили, то и прибавление в семействе после сибирских походов тоже решили с достоинством пережить. Этот хмырь, после внушения, да еще как увидал Аллу в новых сапогах, сам жениться напросился. И тогда Белла очень строго и решительно с ним поговорила.
— Вот что, Игорь Вячеславович! Прошу вас запомнить мой ультиматум в точности, повторять дважды я не стану! Хотя и фамилия у вас вполне с виду приемлемая — Телегин, а не какой-нибудь Франкенштейн, учтите, что проблемы у вас будут серьезные, если еще хоть раз, хоть разок Аллочка моя, по вашей вине, хотя бы слезинку уронит. Скажу лишь, что вполне могу вас представить в натуральную вашу величину, которая будет в точности соответствовать уровню вашей нравственности. Крепко задумайтесь, короче, прежде чем на Аллочку пасть разевать! Я понятно для будущего биолога и покорителя сибирских просторов выражаюсь? Хотите лезть в бутылку — так я посодействую! Вы потом там и жить сможете!
Тут зять Беллы Юрьевны на колени упал, конечно, и сказал такие слова: «Простите меня, Белла Юрьевна, мерзавец я и подлец! Единственной целью моей биографии с этого момента становится достижение абсолютного и полноценного счастья вашей дочери, Аллы Рудольфовны! Осознал я это под вашим руководством, спасибо вам огромное! Ведь если Алла будет счастлива, так, значит, и мне станет хорошо! Звоните нам, Белла Юрьевна, в любое время дня и ночи! Беседуйте, сколько влезет! Ведь ваше мудрое слово для нас с Аллочкой — просто бальзам на душу! И пропади он пропадом этот Сыктывкар вместе со всей Сибирью!»
Прямо так и сказал. Ну, может, не совсем так, тут уж я несколько преувеличила, признаться. Но так он тогда и подумал, это точно! Поскольку с тех самых пор Аллочка уже домой ни разу не прибегала, хорошо с тех пор стали молодые жить, врать не стану. А как только молодой супруг начинал лезть в бутылку, Аллочка только тихо осведомлялась, не помочь ли ему в этом? Может, маме позвонить, попросить, чтобы посодействовала зятю в бутылки пролезать?..
Но вообще Мила и Белла решили жиром не заплывать, не почивать на лаврах, а зарабатывать на жизнь самостоятельно. Поэтому Милка стала директором телевизионной компании, выкупив ее акции, естественно. А Белла открыла в центре города гадальный салон. Помогает будущим супругам, менеджерам по кадрам размеры души определять. У нее большие способности к этому тонкому ремеслу обнаружились.
На оставшиеся деньги они еще фонд специальный организовали. Представьте себе, специально для меня! А то вы думаете, я по какой причине-то разоряюсь? Да! Организовали Фонд «Сказочницы России». Милка так мне и сказала: «Ира, как напишешь сказку, сразу нам отмашку давай! Мы тебе премию как бы от Фонда отвалим, чтобы тебя налоговая не загребла, и сразу же поедем по бутикам, которые у нас в бывшей детской поликлинике нагородили! Там такие шмотки! С копыт рухнешь!»
Но хотя бы Милка должна понимать, что мне от бабской жизни, можно сказать, последний дюйм остался, а я сяду им сказочки писать! Делать мне больше нечего! Разве что потом… когда-нибудь… Неудобно ведь как-то отказывать людям.